— Сомкнуть ряды! — взревел Боррик.
Гномы, закованные в громрил, выполнили приказ и приняли первый натиск крысолюдов на щиты.
Скавенские рабы были хрупкими существами, не крупнее гроби и более изящного телосложения. Волна их слабо толкнулась в стену щитов. Ржавые лезвия и гнилые копья раскололись о непробиваемый громрил. Сзади наваливались следующие ряды скавенов, прижимая лапы передних, выдавливая воздух из их легких. Гномы стояли на месте, как скала, словно не замечая мощного натиска. Скавены, зажатые впереди, бросились на врага, но обломали зубы о щиты. И тогда гномы взялись за свои боевые топоры. Они косили противника, точно траву, — да и в такой скученности они не могли промахнуться. За стеной щитов царила удивительно мирная обстановка, гномы словно пережидали шторм, бушующий за окнами уютной таверны.
— Это несерьезно, — проворчал Кагги Черная Борода, повергая наземь своего четырнадцатого скавена.
— Да, но как долго мы сможем продержаться? — спросил Хафнир. — Пока у нас не устанут руки, я имею в виду? Это столкновение не оружья, но рук. — Он засмеялся.
— Я просто разогреваюсь, — сказал Кагги. — И припаси свои каламбуры до тех пор, пока не сможешь придумать что-то получше, Хафнир.
Когти отчаянно заскребли щиты задних бойцов, державших их над головами первой линии: крысолюд пробрался через узкий просвет между верхушками щитов и потолком зала.
— А, смотрите! Он сверху! — крикнул Груннир.
Раб-скавен рухнул с потолка за спинами последней линии воинов. Он взмахнул ножом, понял, где оказался, испустил волну жутчайшего смрада и был зарублен от греха подальше.
— Вот это да! Словно снова чуф Альбока, — сказал Кардак Кардаксандрисон.
— Когда они боятся, они испускают такой запах, — отозвался Хафнир. — Ты встань вперед, на мое место. У меня уже весь щит пропитался вонью.
— Долго придется отмывать, — с горечью сказал Громли. — Попомните мои слова — одна капля этой гадости на бороде, и уже никакой воды не хватит, чтобы отмыть.
— Еще один! — крикнул Хафнир.
На щиты гномов вскарабкались второй и третий скавены. Ими двигало страстное желание — но не убивать, а выбраться из давки. Улизнуть им не удалось. Одного зарубили еще в прыжке, второму выпустил кишки Тордрек, а Яростные Горнилыцики затоптали его насмерть.
Пол стал скользким от пролитой крови, но гномы слишком крепко стояли на ногах для того, чтобы это вызвало проблемы. Скавенам так не повезло, их лапы скользили по кишкам родичей.
— Их натиск слабеет! — крикнул Хафнир.
В подтверждение его слов по щитам застучали гнилые копья и ржавые лезвия — скавены схватились за оружие, едва у них появилось место, где они могли им размахивать.
— Товсь! — приказал Боррик. — Будем атаковать!
Гномы первой линии прижали щиты к себе, а стоявшие позади — опустили, открывая головы товарищей.
— Вперед! — сказал Боррик. — Колонной для атаки!
Размахивая оружием, Топоры Норра двинулись в наступление, снося скавенов. На ходу они плавно перестроились в четыре колонны по пять, тан встал в середину первой шеренги. Щиты закрывали отряд спереди и по бокам, превратив его в ходячую крепость из громрила и плотных гномьих ног.
— В атаку! — закричал Боррик.
Гномы издали древний боевой клич своего клана:
— Ганд даммаз! Аз бараз! Норгримссон-дза![8] — и перешли на бег.
Это был величественный бег, небыстрый, но неостановимый. Скавены расступались перед ними, царапали друг друга, чтобы успеть убраться с дороги. Топоры Норра врубились в толпу. Запах страха противников окутал их — невыносимое сладковатое зловоние мочи грызунов, отдающее старой соломой, к которому примешивалось что-то гораздо более ощутимое и едкое.
Крысы одна за другой обращались в бегство. Боррик и его Железоломы преследовали их, держа строй, до ямы в центре зала.
— Стой! — воскликнул Боррик. — Яростные Горнильщики!
Пылающие энергетические молнии скользнули, не задев отряд гномов, и обрушились на отступавших крысолюдов. Стремясь к спасению, скавены разрывали друг друга на куски. Многих столкнули в яму — или они сами прыгнули в ее бездонные глубины в слепой панике. Прогремел второй залп, заставив скавенов темной волной скатываться вниз по лестнице.
И почти сразу они хлынули обратно — насмерть перепуганные крысы, которых гнал в зал свежий легион скавенских рабов.
— Они возвращаются, — крикнул Хафнир.
— Они всегда возвращаются, парень, — сказал Кагги.