Ровно через час после того, как ушел последний посетитель, Пауэрскорт осторожно проскользнул в сторожку у ворот Куинза. Главный привратник Рональд Хайден приказал юному помощнику проследить, чтобы им никто не помешал, и, указав гостю на стул у миниатюрного камина, где жарко пылал огонь, предложил:
— Присядьте, пожалуйста, сэр, а я вам расскажу, что мы узнали.
Хайден, которому едва перевалило за тридцать, был удивительно молод для своей ответственной должности. Начинал он свою карьеру в гостиничном магазинчике и всего лет пять назад поступил в Куинз младшим привратником. А когда его семидесятидвухлетний предшественник удалился наконец на покой — вовсе не из-за старости, как заявил он, а потому что пора дать дорогу молодежи, — сметливость и расторопность Хайдена позволила ему занять этот важный пост.
— Спасибо, вы очень любезны, — поблагодарил Пауэрскорт, садясь у огня.
— Так вот, сэр, данные разведки, как вы бы, наверное, сказали, можно поделить на две части. Будет ли с них какой толк, вам виднее. Ну, значит, вы хотели, чтоб мы проследили, не придет ли какая молодая леди пораньше, а на службу не останется. Ладно, нашлась одна такая, пришла за час до всех остальных. Молодой Мэтьюс с ней поговорил. Он, когда хочет, с дамочками очень даже разлюбезный. Она ему и говорит: зовут, мол, Ева Адамс, проживает в Финсбери, Иден-стрит[38], дом 7.
Пауэрскорт рассмеялся.
— Ага, и я ему про то же, сэр, — радостно кивнул Хайден. — Говорю: надули тебя, темноту, надули, Библию ты, парень, забыл. Даже план Лондона ему показал, давай, ищи, говорю, где в Финсбери, Иден-стрит. Что, нету, а?
— Да-да, хорошо. А какой показалась ему эта дама, мистер Хайден? Что он заметил?
Хайден ухмыльнулся.
— У Мэтьюса на дамочек глаз острый. Слова, какими он ее описывал, и чем бы он мечтал с ней заняться, я уж повторять не буду. В общем, по его словам, лет ей примерно тридцать, выговор вроде благородный, блондинка с карими глазами, фигура такая красивая.
— А раньше он ее не видел?
— Прежде не видал, но опять свидеться очень даже не прочь. Ей, говорит, молодой кавалер в самую пору. Ему-то всего девятнадцать.
— Что ж, — улыбнулся Пауэрскорт, — надо думать, он хорошо к ней присмотрелся. А как насчет второго задания?
Рональд Хайден вздохнул и почесал в затылке.
— Тут дело странное, сэр. Вы помните, те двое наших, которые заметили тут чужака, так они на него глядели больше со спины, а спереди, почитай, и не видали. Так вот они оба сегодня в церкви снова вроде бы его приметили, да после стало ясно, что промашка вышла.
— Но почему? — насторожился Пауэрскорт. Смекалистого Хайдена могло озадачить лишь нечто действительно странное.
— Потому, сэр, что со спины издали поначалу-то признали того человека, а оказалось — это миссис Донтси. Ну, тогда и поняли, значит, что промахнулись. Странно все это.
— А самое странное, что обманулись оба, — задумчиво пробормотал Пауэрскорт и достал свой бумажник. — Что ж, ваши люди отлично поработали, мистер Хайден. Вот вам еще пять фунтов на всех. Берите-берите. И еще одна просьба: нельзя ли раздобыть для меня адрес бывшего эконома Куинза, мистера Бассета?
Хайден сбегал к своему столу в привратницкой и принес потрепанную тетрадь.
— У нас здесь все записаны, сэр. А вот и мистер Бассет: Фулхем, Петли-роуд, дом 15. Занятно, сэр, ведь за неделю до смерти мистер Донтси тоже его адрес спрашивал. А я и забыл про это.
Задумчиво шагая в кабинет Эдварда, Пауэрскорт чуть не столкнулся со старшим инспектором Бичемом.
— Постойте, сэр, у меня есть для вас новости, но я не хотел бы обсуждать их здесь.
Они направились к набережной. Бичем заговорил, лишь когда они отошли подальше от Куинза.
— Мы наконец получили результаты медицинской экспертизы. Доктор Стивенсон был на отдыхе во Франции, поэтому прислал официальный отчет только сейчас. Он должен был определить, каким ядом отравили Донтси.
— Что ж это было?
— Стрихнин, сэр. В содержимом желудка Донтси обнаружено шесть целых тридцать девять сотых грамм стрихнина. У него не было никаких шансов выжить. Смертельная доза — один грамм.