Итак, перед нами литературный шведский стол, маленькие кусочки творчества Найо Марш, знаки, указывающие на романы, которые сделали ее литературную репутацию. Для ценителей книга станет усладой, вызывая самые разные ностальгические воспоминания (обратите внимание на использование двух необычных имен – Херси и Кейли; помните леди Херси Амблингтон из романа «Танцующий лакей» и Кейли Барда из «На каждом шагу констебли»?), а для новичков это соблазнительная закуска, намекающая на грядущие сочные лакомства.
Признаюсь, что эта книга напоминает мне о том, сколь многим я обязана автору. Я начала писать детективные романы, когда мне было семнадцать, и вдохновила меня на это Найо Марш. Моя первая опубликованная книга была романом-мистерией, и я написала еще пять, прежде чем перейти к написанию романов, выходящих за рамки жанра. Даже сейчас, спустя тридцать лет после моих первых проб, я могу взглянуть на свою нынешнюю работу, серию романов об англиканской церкви в двадцатом веке, и все еще увидеть следы влияния Найо Марш на меня. Именно Найо Марш научила меня делить главы на подглавки, которые легче усваиваются читателем. Именно она научила меня, как важно заканчивать каждую главу клиффхэнгером1, а каждую подглавку – предложением, призванным завлечь читателя. Именно она научила соединять прозу и диалог в единое повествование, воспринимать персонажей чутко, но без сентиментальности и держать мелодраму на расстоянии с помощью вкраплений юмора. Я восхищалась ее непринужденной прозой, ее умением не тратить слов зря, взглядом художника, драматургическим чувством времени. Мне нравились ее персонажи, даже те реалистичные проблески исчезнувшего мира 1930-х годов, который был разрушен Второй мировой, но все еще ярко жил в воспоминаниях тех, кто меня воспитывал. Моя самая любимая книга Марш, «Смерть в белом галстуке», волшебным образом передает тот обреченный блеск лондонского светского сезона эпохи 1930-х, которая близилась к своему роковому завершению.
И наконец, я должна признаться, что Найо Марш повлияла на меня в очень личном плане. Существовал ли когда-нибудь такой привлекательный детектив, как Родерик Аллейн в расцвете сил? Он был золотым стандартом, по которому я оценивала всех мужчин, с которыми встречалась в подростковом возрасте. Марш предпочла не вдаваться в более интимные подробности супружеской жизни Аллейнов, но ей удалось сотворить на бумаге те идеальные отношения, о которых все мы мечтаем и которые лишь немногим из нас удается построить. Помню, как, будучи подростком, испытывала глубокую зависть к Трой и с надеждой – увы, бесплодной – искала красивого, умного, скромного, образованного, уточненного, чувственного и остроумного англичанина, которого Найо Марш с такой любовью и изяществом описала в своих романах. В конце концов я сдалась и вышла замуж за американца, однако нужно признать заслугу Марш в том, что она смогла создать персонажа, который показался мне настолько реальным.
Когда последний роман «Сгущается свет» был посмертно опубликован в 1982 году, я горевала, что больше не будет встреч с Родериком Аллейном. Тогда мне передали эту книгу, которая была будто подарком с того света. Я рекомендую этот сборник всем и могу добавить лишь то, что, прочитав его за один присест, я взялась перечитывать все ее романы. Найо Марш была одной из величайших писательниц своих дней и вдохновляла миллионы читателей по всему миру на протяжении десятилетий. Прошу вас за этот шведский стол! Это приглашение к литературному пиршеству.
Сьюзан Ховач
Август 1994
Эссе
Родерик Аллейн
Он родился в чине инспектора-детектива Скотленд-Ярда в дождливую субботу, в полуподвальной квартирке рядом со Слоун-сквер в Лондоне. Шел 1931 год.
Весь день брызги луж из-под ног прохожих, спешивших по своим делам, окатывали мокрые стекла на уровне моих глаз. Дождевая вода веером летела из-под колес машин, стекала по ступенькам к моей двери, затапливала весь квартал. Определение для такой погоды было «неумолимая», и самый звук этого слова казался невыразимо безотрадным. Но если учесть приближавшиеся события, обстановку можно было считать на редкость подходящей.
1
Клиффхэнгер – прием прерывания сюжета, оставляющий героя в напряженный момент. –