Постепенно информация тоненькими ручейками стала стекаться в посольство. Из разных концов города звонили наши специалисты и рассказывали о положении в том районе, где они находились. Звонили дипломаты из посольств социалистических стран, чтобы узнать о событиях и рассказать, что происходит на улицах, прилегающих к их дипмиссиям. Особую ценность представляла информация, поступающая от наших военных консультантов. Они, в частности, сообщали, что центр мятежа в настоящее время находится в районе кабульского аэропорта в помещении штаба ВВС и ПВО. Что командует военными действиями недавно назначенный начальником штаба ВВС и ПВО полковник Абдул Кадыр. Что первые «лобовые» танковые атаки на президентский дворец, кажется, отбиты гвардией Дауда, однако восставшие, скорее всего, не откажутся от своих намерений свергнуть существующий режим.
Примерно около часа-двух дня над Кабулом разразилась страшная гроза[3]. Надвинувшаяся на город мгла выглядела еще более мрачной из-за черного дыма пожаров, тут и там полыхавших в центре столицы. Порой казалось, что не только танковые орудия, гаубицы, минометы и другие виды оружия наносят разящие удары по дворцу, где засел Дауд, но и обрушивающиеся с неба молнии стараются поразить афганского президента.
Начиная с 15 часов 20 минут президентский дворец подвергался почти непрерывным бомбардировкам и ракетным ударам с воздуха. В бомбо-штурмовых ударах были задействованы самолеты «Су-7Б» и «МиГ-21», а также боевые вертолеты. Истребители-бомбардировщики постоянно кружили над городом. По единой команде они разделялись на две группы и с двух сторон, пикируя на Арк, выпускали ракеты. Затем, каким-то непонятным для сторонних наблюдателей образом не сталкиваясь, по принципу двух — зубья между зубьями — гребенок, они выходили из пике и снова взмывали в небо. Когда один из боевых самолетов оказался над районом Ришхора, он был сбит ракетой «земля-воздух», пущенной из расположения базирующегося там пехотного полка. Летчик катапультировался.
Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Республике Афганистан Александр Михайлович Пузанов был весьма искушенным чиновником и дипломатом. Его выдвинул «наверх» сам Сталин, при котором Пузанов, совсем молодым человеком, возглавил партийную организацию Куйбышевской области. В состав ЦК КПСС он вошел на XIX съезде КПСС вместе с Брежневым и оставался членом ЦК, возглавляя советское посольство в Кабуле. Иными словами, он уже почти три десятилетия входил в элиту высшей советской номенклатуры…
В узком кругу своих приближенных Александр Михайлович любил рассказывать: «Бывало, принимает меня Леонид Ильич. В рамках отведенного времени, все ему доложив, я встаю, чтобы уйти, а он не пускает: посиди еще, куда ты спешишь, давай поговорим». Видимо, генсек ценил в нем настоящего породистого чиновника сталинской школы. Это и вправду был верный, преданный аппаратчик, твердо проводивший линию партии на всех доверяемых ему постах. По различным поводам и без повода он время от времени слал Брежневу и другим высшим руководителям из Кабула посылки — сладкий виноград, огромные и сочные кандагарские гранаты, нежные, тонкокорые мандарины, экологически чистые, чище которых не бывает, овощи.
За свою жизнь Александр Михайлович занимал много высоких постов. Был он даже Председателем Совета министров Российской Федерации. Затем руководил дипломатическими миссиями в КНДР, Югославии и Болгарии. Любил рассказывать о своей дружбе с генеральным секретарем Болгарской коммунистической партии Тодором Живковым. Однако ходили слухи, что именно по просьбе Живкова, высказанной Брежневу с глазу на глаз, он был отозван с должности посла в Болгарии.
Имел Александр Михайлович два увлечения, о которых знали в посольстве все — от советника-посланника до шофера. В ночь на пятницу — а пятница в исламских странах выходной день — посол уезжал ловить рыбу на водохранилище Наглу, расположенное посредине пути между Кабулом и Джелалабадом. Как правило, его сопровождал шеф протокола по имени Слава, бухгалтер посольства, повар посла, консул и кто-то из сотрудников разведки (Пузанов почему-то был свято убежден в том, что в функции резидентуры КГБ входит также и охрана его персоны). Кроме своих, он иногда приглашал болгарского посла Стоянова. Когда Стоянов не мог или не хотел ехать на рыбалку, он направлял вместо себя Колю Попова — атташе посольства Болгарии, сына известного генерала Попова, арестовавшего в годы Великой Отечественной войны болгарского монарха царя Бориса. Коля всей душой ненавидел рыбную ловлю и демонстративно никогда не брал с собой никаких рыболовных снастей. Да и не он один не хотел ловить рыбу. Но разве советскому послу откажешь…
3
Авторы обращают внимание, что гроза в данном случае — это не банальный литературный прием, призванный подчеркнуть трагизм ситуации, а реальное погодное явление, имевшее место в Кабуле 27 апреля 1978 года.