Не воцерковленные в РПЦ имеют право выработать своё мнение о том, что именно и как произошло в конце XVI — начале XVII веков, и как к этому следует относиться в настоящее время с учётом обозримой перспективы. Пока они не признáют, что предлагаемое им мнение непрестанно лгущих по-большому и по-маленькому государственности и РПЦ соответствует Правде Истории и Правде Будущего, ждать от них праздничного настроения по поводу 4 ноября — нет причин.
· Другие настаивают на том, что праздник необходим всем без различия вероисповедания и социального положения, поскольку в XVII веке в общенародном деле объединились все сословия, и выход из той смуты стал возможен потому, что в этом объединении не было того, что в ХХ веке стали называть «классовой враждой». А кроме того, после победы Народного ополчения не было репрессий в отношении тех, кто, если говорить языком нынешней «политкорректности»в начальный период смуты, «оказался не на той стороне». Именно этот аспект нашёл своё выражение в приведённых нами выше публикациях, выражающих мечту о классовом мире между угнетаемыми и угнетателями и о забвении народом измены без покаяния и прощения.
Когда “День народного единства” в 2005 г. “праздновался” в первый раз, они были напуганы «правым маршем» («Русским маршем»), который провели носители антикосмополитичных и антилиберальных воззрений в разных городах России. В 2006 г. в преддверии “Дня народного единства” они выражали свои страхи по поводу возможности повторения «правых маршей» — «Русских маршей», а после “праздника” выражали свою радость по поводу того, что «правые марши» в большинстве городов были запрещены, а те, что состоялись, прошли без эксцессов и не носили массового характера.
· Инициаторы же возведения внутрицерковного праздника РПЦ в ранг “общенародного” признают, что пока «праздник не удался» и надо много работать, чтобы народ признал церковную трактовку истории и принял бы праздник «Казанской иконы Божией Матери» в качестве общенародного без различия в вероисповедании, происхождения и социального статуса в диапазоне от БОМЖа до олигарха:
«Это самый молодой государственный праздник России, хотя исторический повод для его возникновения довольно древний. День 4 ноября 1612 года знаменовал окончание в стране Смутного времени. Указ об учреждении Дня народного единства в 2005 году продолжает историческую аналогию. Но насколько актуальна для нас победа, которую Россия одержала в XVII веке? И какое единство мы можем праздновать сегодня?
Наталья НАРОЧНИЦКАЯ, доктор исторических наук, депутат Государственной думы РФ:
— Смысл праздника, к сожалению, искажён. Я считаю, что «победа над поляками» — неправильная интерпретация праздника, слишком много им чести. Если обратиться к истории, первоначально вопрос стоял так: в те времена нужно было восстановить суверенитет русского государства после внутренних междоусобиц и смуты. А европейцы и иностранцы (в том числе поляки) всегда смотрели на Россию как на лакомый кусок.
Праздновать надо не победу над поляками, а восстановление русской государственности, преодоление снизу распада страны (пример подлинной демократии), а также единство русского государства, освященного Богом. Но с этой точки зрения наш народ ещё не готов праздновать это событие. Поэтому многие смеются над этим праздником, не понимая его сути.
Алексей Ильич ОСИПОВ, доктор богословия, профессор Московской Духовной академии:
— 4 ноября — это дважды двойной праздник. Во-первых, событие, которое мы в этот день вспоминаем, носило всенародный, церковно-гражданский характер. Это был день исторического единства нашего народа, когда была перевернута одна из трагических страниц его жизни. Во-вторых, радостно, что его установление отменило 7 Ноября — «праздник» крови и народных страданий[7].
Анатолий СМИРНОВ, доктор исторических наук, профессор:
— День 4 ноября — праздник Казанской иконы Божией Матери — не только знаменует окончание Смутного[8] времени, но и подчеркивает ведущую роль Церкви в преодолении Смуты. Смута — не просто кризис государственности, это помутнение разума, ведущее к сомнению во всём и в конечном итоге к потере смысла жизни. Надо подчеркнуть, что государственность в XVII веке разрушили верхи, передравшиеся между собой за власть (Годунов, Шуйский, Романовы), изменившие России (печально знаменитая Семибоярщина), а восстановление государственности и избрание новой династии произошло по инициативе народа, снизу. Другие сословия поддержали инициативу — всенародное движение возглавили князь Пожарский и представитель городского населения Минин. Это движение созвало Земский собор (в старину он назывался Совет всея Русской Земли), на котором были представлены все сословия, все грады, веси и земли. Именно Совет всея Русской Земли создал правительство, а потом на нём была избрана новая династия. Во всенародном ополчении, в освобождении Русской земли от иноземных захватчиков и их прихвостней участвовали представители всех сословий и всех народов, входивших в состав русской державы. В этом смысле символична фигура Козьмы Минина — этнического татарина, но обрусевшего, кряшена (православного), за которым пошли многие татары. Здесь мы опять же видим ведущую роль Православной Церкви как объединяющей силы[9]. Мы тогда были с Богом, поэтому Бог и помог нам спасти Русь, преодолеть Смуту. Вспомним героическую защиту монастырей (особенно Лавры и Псково-Печерского монастыря), которые были очагами народного сопротивления, подвиг святителя Гермогена. И Карамзин подчёркивал, что именно вера сыграла решающую роль в преодолении Смуты. А в наше время, мне кажется, эти моменты не всегда подчеркивают. В результате нет понимания, что Русь создана Богом. Пока мы были крепки в вере, сами преодолевали все кризисы. В этом главный урок нашей истории — без крепости в вере не будет крепкой русской державы, без возрождения Церкви невозможно восстановление России». (Сайт Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете г. Москвы:
7
Ну коли речь зашла о крови и страданиях людей, то начнём с того, что вся история после крещения Руси — череда кровопролитий и народных страданий, которыми Русь обязана не Христу и его учению, а византийскому вероучению и РПЦ как его носительнице (обоснованность этого утверждения показана далее в разделах 2.2 и 2.3.3).
Кроме того у РПЦ есть, как минимум, два храма, построенных на крови и страданиях в прямом смысле. Оба они находятся в Санкт-Петербурге, это:
· Храм воскресения Христова — «Спас на крови» — храм-памятник на месте убийства императора Александра II;
· и Исаакиевский собор — в прошлом главный храм Российской империи.
Непрестанно муссируя тему цареубийства царя-освободителя и судьбу храма-памятника — «Спаса на крови», РПЦ никогда не вспоминает, что никто из тех, кто работал на золочении куполов Исаакиевского собора, не выжил. Все они (более полусотни человек) умерли либо в ходе работ, либо вскорости после их завершения: «Процесс отделки Исаакиевского собора был сложным: особенно тяжело давалось золочение куполов, на отделку которых ушло 100 кг золота. Неотъемлемой частью золочения куполов собора было использование ртути, от ядовитых испарений которой погибло около 60 мастеров» (http://www.spbin.ru/encyclopedia/temples/isaac.htm ), — как видите формулировка «около 60 мастеров» характеризует наплевательское отношение к жизням людей: сколько точно было убито людей строительством Исаакиевского собора, — Бог весть. И эти жертвы на строительстве Исаакия — не исключения, а норма отношения “элиты” и предпринимателей к трудовому люду в Российской империи — жизнь труженика в империи была страдальческая, и единственная причина этого — высокомерие “элиты” и предпринимателей (факты см. в книге: Е.А.Прудникова “Сталин. Второе убийство ”, изд. дом «Нева», 2004 г.). РПЦ была на стороне “элиты”: если говорить её языком, — на стороне «кесаря», не на стороне Бога.
Заодно отметим, что в целях удешевления строительства Храма воскресения Христова — «Спаса на крови» (а равно и в целях увеличения прибыли подрядчиков при строительстве) мозаика в нём была сделана по самой примитивной технологии: мозаика не выкладывалась по месту камушек к камушку художниками-виртуозами; её выкладывали вдали от храма в мастерской мозаичники-ремесленники на эскизы, нарисованные на листах картона и покрытые столярным клеем. Потом, когда клей высыхал, листы с приклеенной к ним мозаикой везли в строящийся храм. Той стороной, где камни мозаики были открыты, листы вдавливали в свежую штукатурку. Когда штукатурка обретала твёрдость, картон с клеем размачивали и смывали. В результате в некоторых мозаичных картинах на стенах храма линии, по которым стыковались листы картона, раздробляют изображение на обособленные фрагменты вследствие нарушения на стыках
8
Такое трепетное отношение к смуте, что это слово и однокоренные с ним пишут с заглавной буквы.
9
Умалчивает профессор о чуть ли не ведущей роли отца