Я сказал:
– О’кей. Утром вы, разумеется, будете на работе? Я приеду ровно в девять. Мне понадобится…
– Утром? – Перри нахмурился. – Почему не сейчас?
– Потому что на сегодня у нас намечено другое дело.
– Отмените его. – На щеках у него снова проступили красные пятна. – Я не могу ждать. Я давний клиент мистера Вульфа. Я даже приехал к нему сам…
– К сожалению, придется подождать до завтра, мистер Перри. Я не могу перенести свою встречу.
– Пошлите кого-нибудь вместо себя.
– Не думаю, чтобы кто-нибудь мог меня заменить.
– Возмутительно! – Перри выпрямился в своем кресле. – Я требую пропустить меня к мистеру Вульфу.
Я покачал головой:
– Вы же сами знаете, что я не могу. Вам прекрасно известна его эксцентричность.
Тут я подумал, что у нас бывали посетители и похуже, а он, в конце концов, наш постоянный клиент, хоть и заседает в совете, но, возможно, ему и самому эти заседания поперек горла.
Потому я встал со своего места и сказал:
– Я доложу ему. Он мой босс. Если он скажет…
Открылась дверь. Я оглянулся. Вошел Фриц, с постным видом, с каким он входит всегда, когда собирается доложить о посетителе. Но доложить он не успел. Посетитель вошел сам за ним следом, и я хмыкнул, сообразив, что Фриц думает, будто тот еще у порога.
– Посетитель к мистеру…
Я перебил:
– Сам вижу.
Фриц повернулся, увидел, что его провели, похлопал глазами и удалился. Я разглядывал посетителя, потому что разглядывать было что. Ростом он был примерно пять футов и три дюйма, в поношенном костюме из синей саржи, без жилета, в светлой ковбойской шляпе. Рукава пиджака были явно ему коротки, физиономия была красная, будто пожарная машина, а походка – то ли как у ранчеро, то ли как у пантеры в клетке.
Он представился, и голос у него оказался низким и приятным:
– Меня зовут Харлан Сковил.
Он подошел к Энтони Д. Перри, встал перед ним и уставился на него сверху вниз. Перри встревоженно заерзал в кресле.
Посетитель сказал:
– Вы мистер Ниро Вульф?
Я ответил со всей учтивостью:
– Мистера Вульфа здесь нет. Я его помощник. И сейчас беседую с этим джентльменом. Если позволите…
Посетитель кивнул и снова повернулся к Перри:
– Тогда кто… Слушайте, а вы, часом, не Майк Уолш? Хотя нет, Майк у нас недомерок.
Он отвернулся от Перри, оглядел комнату, повернулся ко мне:
– Ну и чего мне делать? Сесть и накрыться шляпой?
Я ухмыльнулся:
– Совершенно верно. Если хотите, можете сесть в кожаное кресло в том углу.
Он направился к креслу, а я к двери, махнув рукой Перри:
– Я не заставлю вас долго ждать.
Наверху, под застекленной крышей, в оранжерее, где росли десять тысяч орхидей, я застал Вульфа, когда тот разглядывал свои онцидиумы, собиравшиеся цвести раньше времени, а рядом Хорстмана с банкой смеси из древесного угля и толченого папоротника[1]. Разумеется, Вульф на меня даже не посмотрел и своего занятия не прервал. Всякий раз, когда я поднимался к нему в оранжерею, он делал вид, будто он Джо Луис[2], а я мальчишка, который пришел за ним подглядывать.
Я сказал (достаточно громко, чтобы он не смог притвориться, будто не слышит):
– Наш миллионер, желает, чтобы я пошел и нашел ему его тридцать штук немедленно, а у нас еще одна встреча в шесть. Я предпочел бы заняться им завтра утром.
Вульф на это ответил:
– А если карандаш со стола упадет, ты тоже придешь советоваться, поднять его или нет?
– Он сердится.
– Я тоже.
– Он говорит, что ему нужно срочно, что я разговариваю с ним возмутительно, и вообще, он – наш постоянный клиент.
– Совершенно с ним согласен, особенно в том, что касается тебя. Иди.
– Ладно. У нас новый посетитель. Зовут Харлан Сковил. Похоже, ковбой. Сообщил мистеру Перри, что тот не Майк Уолш.
Вульф поднял на меня глаза:
– Надеюсь, ты помнишь, что это я плачу тебе жалованье каждую неделю.
– О’кей.
Мне захотелось выдрать из горшка онцидиум, но я решил, что это было бы недипломатично, и потому сдержался.
Перри стоял уже в шляпе и с тростью в руке.
Я сказал:
– Прошу прощения, что заставил ждать.
– Что дальше?
– Придется перенести на завтра. Я буду нужен мистеру Вульфу. В любом случае, рабочий день закончился, так что сегодня я мало что успел бы. Мистер Вульф искренне сожалеет…
1
Смесь древесного угля с высушенными и измельченными корневищами и стеблями папоротника – лучший грунт для орхидей.