Мы даже не взяли с собой выпивку (вот какие мы были ответственные), а ружья оставили незаряженными в машине — все, кроме Стива, чье имя, впрочем, мне стоило бы сохранить в тайне. Он прострелил крышу автомобиля, когда мы переезжали через небольшую речку. Остаток дня я провел, уговаривая его не стрелять в попугаев и ворон.
На второй день опасность уже грозила паукам и бабочкам. Шкурки от фасоли налипли нам на зубы, а растворимый кофе, до конца не растворившийся в тепловатой дождевой воде, не выгнал из наших костей жгучий ночной холод. Мы пали жертвами полнейшего отсутствия козлов и лисиц. Дома нас ждут жены и друзья, но вернемся мы не потрясая трофеями, а с пустыми руками, и нас встретит то неуловимое разочарование, которое преобладает в обществе, когда правительство теряет престиж, отзывая хорошо обученное войско, так и не начав войны.
И все-таки безумные вихри, веющие у порога смерти, нас задели. Ну хорошо, только меня.
В последний вечер мы долго не ложились спать, упорно пытаясь выследить хотя бы кролика. Бесполезно. В игре на выживание божьи твари нас победили. Потерпев поражение, мы развернулись в обратный путь. Когда мы заезжали в ворота изгороди, отделявшей границы пастбища, в свете фар сверкнула пара глаз. Хрестоматийный пример из охотничьего руководства — пара глаз, там, на дальнем участке. Мы немедленно зарядили винтовки и пустили в дело фонари. Так, вон она. Лиса. Проверим форму ушей. Точно, лисица.
«Погоди, — воззвал голос разума, — вы на территории фермы…»
Бах! Слишком поздно. Глаза и уши рухнули в траву. Мы вышли из машины и, разделившись, пошли на поиски добычи. Она должна быть где-то здесь. Или чуть дальше.
Прошло два часа. Мы ничего не нашли. В темноте размеры поля были обманчивы. Наверняка животное лежало где-то неподалеку, мертвое, в зарослях травы. Или — что совершенно возмутительно и невероятно — лисица оказалась на удивление живучей, сумела отползти на внушительное расстояние и только потом сдохла.
Истинное унижение — очень личное и очень сильное ощущение, и проступает оно не сразу, а постепенно. На этом месте, дойдя до страшной кульминации своего рассказа, я вас оставлю, уповая на выразительность печатного слова. Прочувствуйте это сами.
Утром выяснилось, что рыжий хозяйский пес, остроухий и ясноглазый, единственный друг и помощник старого фермера, бесследно исчез.
Вэл Макдермид
Осел предпочтет сено
Осел предпочтет сено золоту.
Сочинительство детективов — ремесло, связанное с унижением более всех других творческих занятий. Да, нам точно так же отказывают издатели и агенты, мы краснеем от стыда, когда нас спрашивают, под своим ли именем мы пишем; переживаем позор на встречах с читателями, когда послушать нас приходят всего два человека. Вдобавок к этому мы испытываем особое унижение, когда в журнальном обзоре книжных новинок фамилии авторов детективных романов указываются одной строчкой через запятую. Но хуже всего, наверное, вечный вопрос: «А вам никогда не приходило в голову написать настоящую книгу?»
Вы можете подумать, что пятнадцать лет творчества, почти двадцать изданных романов и куча премий примирили меня с подобным обращением, однако мне до сих пор мучительно больно, когда ко мне относятся как к несчастному члену семьи, у которого не все дома.
Представьте себе картину: воскресное утро в рамках престижного литературного фестиваля. Дабы не показывать пальцем на виновных, условным местом его проведения назовем городок Уит-Он-Рай[30].
Я вылезла из постели ни свет ни заря, чтобы вместе с еще одним «детективщиком» из Манчестера отправиться на машине в несусветную даль и принять участие в круглом столе с профессиональным литератором, автором романа, который «перевернул устоявшиеся стандарты детективного жанра». Мы привыкли к подобным вещам. Как правило, это означает «Я — писатель с профессиональным образованием, поэтому совершенно не важно, что расследование преступлений в моих романах не имеет ничего общего с действительностью, а в сюжете больше дыр, чем в Блэкберне, Ланкашир[31], ведь я создаю глубокую и содержательную прозу».
С дурными предчувствиями мы заняли свои места в переполненной аудитории. Первый вопрос ведущая круглого стола адресовала моему коллеге: «Итак, ваш герой — офицер полиции. Скажите, а в жизни вы общаетесь с полицейскими, чтобы получше узнать об их буднях?» Следующий вопрос уже мне: «В вашем романе фигурирует психолог. Должно быть, вам пришлось немало потрудиться, чтобы выяснить особенности работы психолога?» Вопрос «настоящему» писателю: «В своих произведениях вы, несомненно, уделяете большое внимание языку и стилю. Что побудило вас к экспериментам с художественной формой?» И все в таком духе. Снисходительные вопросы к нам, авторам детективов, почти или совсем не предполагающие какого-либо обсуждения особенностей жанра или более широких понятий, которые ложатся в основу нашего труда, — и подобострастное заискивание перед «профессионалом» (на самом деле тот оказался довольно милым человеком, у которого хватило такта сделать вид, будто все это его ужасно смущает).
30
Уит-Он-Рай — параллель с названием города Хей-Он-Уай в Уэльсе, реальным местом проведения литературных фестивалей.
31
Аллюзия на строчку из песни «Битлз» «А Day In The Life» — «I heard the news today oil boy / Four thousand holes in Blackburn, Lancashire».