— А можно мне как-нибудь заглянуть к вам? — неожиданно спросила она.
— Я… я буду очень рада, — растерялась Сара. — В любое время, когда захочешь.
К тому времени, как Сара вернулась домой, снег уже засыпал поросшую травой обочину, на дороге было скользко и мокро. Зайдя внутрь, она скинула туфли и затопила камин. Небо отливало темно-лиловым, и казалось, ночь уже близко, хотя было только четыре часа дня. Сара вскипятила чайник, наполнила грелку и заварила себе маленькую чашку чая, чтобы согреться. Идеальный момент, чтобы посидеть в тишине, поразмыслить, «побыть наедине со своей болью», как сказала бы ее психотерапевт. Однако все, о чем мечтала Сара, — завернуться в шерстяной плед, открыть красную тетрадь и погрузиться в жизнь девушки, которая ходила по этому дому сто лет назад.
Глава 6
2 января 1911 года
— Излишним будет говорить это, Анна, но мы ожидаем, что ты наилучшим образом проявишь себя в работе с мистером Крауссом, — сказала мама. Я сидела, согреваясь теплом от камина, а она расчесывала мои влажные волосы. Весь вечер я намывалась, приводила себя в порядок и отглаживала свой лучший наряд. Отца и братьев дома не было: они помогали семейству Лениханов, у которых отелилась корова.
— Не думай, что я легкомысленно дала согласие. Да, многие скажут, что это не вполне прилично, но я знаю свою дочь, а еще навела справки о мистере Крауссе. Мы получили прекрасные рекомендации в отношении него от доктора Дугласа Хайда, уважаемого жителя Роскоммона[8] и президента Гэльской лиги. Его слова убедили меня и твоего отца, что намерения этого молодого человека благородны.
— Мама, право слово, я же не замуж за него собираюсь! — воскликнула я, но она стукнула меня щеткой для волос.
— Ты умная девочка, Анна, — строго сказала она, — и я хочу, чтобы ты извлекла из этой ситуации всю возможную выгоду.
— Из болтовни с соседями? Да я каждый день это делаю. — Я пожала плечами.
— А я не о них тебе говорю. Мистер Краусс — очень умный человек, и ты можешь многому у него научиться. Никогда не знаешь, что ждет впереди. — Она снова принялась расчесывать мои волосы, напевая что-то под нос.
Я не была уверена, что мне понравилось то, как это прозвучало, — будто мама хочет, чтобы я уехала из Торнвуда в большой ужасный мир. Я чувствовала себя птенцом, которого выталкивает из гнезда мать, — и не могла сказать, нравится ли мне это, знаю ли я, как летать.
Торнвуд — мое королевство, наш маленький дом — мой замок, а пейзаж напоминает о моем детстве. Я живу так близко к природе и ощущаю себя ее частью, как река или облака, проплывающие над головой. Каждый сезон мы меняемся вместе, преображаемся, оставаясь верными себе. Я могу предсказывать погоду в наших краях так же легко, как перепады собственного настроения. Покинуть Торнвуд для меня все равно что расстаться с частью себя.
Мы начали наше исследование в первый день нового года. Мистер Краусс пробудет у нас всего несколько недель, поэтому нельзя терять времени. Я, конечно, встала до рассвета, чтобы подоить Бетси, выпустить гусей, а еще организовала свежий пирог из содового хлеба, добавив в него фруктов. В этом прелесть Рождества: даже после праздника всегда остается что-нибудь для сладкоежек. На улице было морозно, так что я надела две пары шерстяных носков и взяла перчатки, которые тетя прислала мне из Дублина. А еще теплую модную шапку — я связала ее сама из темно-зеленой пряжи цвета мха, что растет на берегу озера. Сидя за кухонным столом и допивая чай в тишине (родители и братья еще не проснулись), я пыталась успокоить бабочек, порхавших у меня в животе. Само собой, я была в восторге от мысли о работе с мистером Крауссом, но возможность увидеть Милли — вот от чего мое сердце билось как сумасшедшее. Я ни словом не обмолвилась о моих надеждах маме или отцу. Не хотела ворошить прошлое.
Когда в дверь постучали, я вздрогнула, глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и отправилась открывать.
— Надеюсь, я не слишком рано, — поприветствовал меня мистер Краусс, как всегда выговаривая слова с этим своим удивительно выразительным акцентом.
— Конечно нет, мистер Краусс, я уже пару часов как встала, — бодро ответила я, закрывая дверь, а потом выкатила из-за угла мамин велосипед. Он блестел, будто совсем новый.
— Рождественский подарок? — поинтересовался мистер Краусс.
— О нет, велосипед принадлежит маме. Она редко на нем ездит, потому что не очень умеет.
— Понятно. То есть она только учится?