Сместившись немного подальше, я начала облизывать головку его пениса. Покружила по кончику языком, затем захватила головку губами и всосала ее себе в рот.
Картер всхлипнул. Подняв голову, я увидела, что глаза у него по-прежнему крепко закрыты.
Ладно, все не так уж и плохо. Я смогу. Я грязная членососка! Лиз будет мною гордиться.
Лиз. Надо не забыть позвонить ей и спросить, нет ли у нее желания помочь мне с тремя сотнями шоколадных пенисов для ее вечеринки на выходных.
Я опустила голову ниже и, продолжая кружить языком по головке, втянула Картера немного поглубже. Капельки влаги, сочившиеся из него, оказались удивительно приятны на вкус. Практически как хлопья «Lucky Charms». Только солеными. И без лепрекона.
Зеленый клевер, желтая подкова, розовый член![46]
Я хихикнула. С пенисом Картера во рту. Слава богу, он еще спал. Сомневаюсь, что мужчинам нравится, когда над их пенисами смеются.
Я начала сосать сильнее, вбирая его на максимальную глубину, однако так, чтобы не подавиться. Стошнить на его пенис было бы не лучшим вступлением в мир минетов.
Он заполнял весь мой рот, и я не могла поверить, что все это происходит на самом деле, а рядом нет ни одного свидетеля. Подумать только, у меня – Клэр Морган – был во рту пенис. Мне не хватало аплодисментов и одобрительных хлопков по спине. Наверное, стоило дождаться, когда Картер проснется. Он бы как минимум сказал «молодчина».
Я медленно поднималась и опускалась по его длине, скользя влажными губами по гладкой коже.
Бедра Картера дернулись, и он опять застонал, а у меня от собственного могущества голова пошла кругом. Это ощущение длилось ровно до момента, пока я, еще раз пройдясь по его длине своим Кирби-ртом (да, мой рот назывался отныне как пылесос, и не вздумайте осуждать меня), не взглянула вверх и не увидела, что его глаза распахнулись, а тело застыло.
Когда мои губы сомкнулись вокруг головки его члена, он испустил дикий крик:
– С МОЕЙ ПИСЮЛЬКОЙ ВСЕ СОВЕРШЕННО НОРМАЛЬНО! ЭТО СЛУЧАЕТСЯ СО ВСЕМИ ПАРНЯМИ!
Он забрыкался подо мной, отбрасывая меня в ноги кровати, а потом сел и обеими руками прикрыл торчащую из-под белья часть своего пениса.
– Где Гэвин? – спросил он, шаря безумным взглядом по сторонам. – У него нет вагины.
Я лежала на спине, опираясь на локти, и недоумевала, какого дьявола с ним происходит.
– Хм… думаю, он еще спит. И ты, по всей видимости, тоже, – проговорила я.
– Где фермер с маффинами?
Вытянув ногу, я ткнула его носком в бедро.
– КАРТЕР! – рявкнула я. – Проснись!
Его взгляд наконец-то сфокусировался на мне. В смятении морщась, он быстро заморгал и тряхнул головой, точно пытаясь привести мысли в порядок.
– Мне опять приснилось, будто ты делаешь мне минет. Совсем как тем утром, когда Гэвин стоял в гостиной и наблюдал за тем, как я сплю. Черт, только этот сон был офигеть какой реалистичный, – пробормотал он.
Я понятия не имела, о чем он.
Он все еще блуждал встревоженным взглядом по комнате, словно ждал, что из-под кровати или еще откуда-то вот-вот выскочит Гэвин с криком: «Сюрприз! А я видел, как мамочка у тебя отсасывает!»
Он снова посмотрел на меня.
– Почему ты лежишь в том конце кровати?
Вздохнув, я поднялась и легла с ним рядом. Прислонившись к спинке кровати, я посмотрела вниз – туда, где его ладони по-прежнему закрывали торчащий из-под резинки пенис. Заметив, куда я смотрю, он быстро поправил боксеры.
Эх. Как жалко.
– Что ж, на сей раз это был никакой не сон, Картер. Когда ты начал метаться с криками о своей писюльке и о нашем сыне с вагиной, твой пенис на самом деле был у меня во рту.
Выражение его лица было бы уморительно смешным, если бы мой рот не скорбел о преждевременной утрате его пениса. Его пенис заслуживал собственного слогана: «Делает рот счастливым».
– О боже. Скажи, что я не прервал утренний пробуждающий минет. Скажи, что этого не было, и мы сможем притвориться, будто я не сбрасывал тебя со своего члена. От такого мое эго вряд ли оправится.
Я погладила его по щеке.
– Прости, солнце, но пока ты спал, мои губы и рот действительно находились на твоем члене, – прошептала я, и он застонал. – Однако замечу, что я была немного удивлена тем, что минет, оказывается, включает в себя пинки в грудину.
Он опять застонал, на этот раз от досады.
– Черт! Я не виноват. Просто в твоем присутствии у меня всегда встает – даже когда я в отключке, – и мне снятся о тебе грязные сны. Я решил, что мне опять снится тот утренний сон, вот и перепугался.
Он взглянул на меня и, надув губы, умоляющим голосом попросил:
46
Прим. пер.: