В общем г-н Бейкер, по-видимому, придерживается того мнения, что как число веретен и ткацких станков, так и число оборотов, достигаемых на них, увеличивается в пропорции, не соответствующей производству шерсти. В этом отношении в Англии не существует надежной статистики; однако статистические данные по сельскому хозяйству Ирландии, собранные полицейскими управлениями, и статистические данные по Шотландии, собранные г-ном Холлом Максуэллом, являются вполне достаточными для всех практических целей. Эти данные показывают, что между тем как в 1857 г. возделывание некоторых хлебных злаков, а также животноводство в целом в Ирландии и Шотландии существенно расширились, овцеводство представляло исключение, причем в Ирландии в 1858 г. количество овец было меньше на 114557, чем в 1855 году; и хотя в 1858 г. имело место увеличение на 35533 сравнительно с 1857 г., общее число было на 95177 меньше, нежели среднее число за три предшествующих года, и главным образом это касается маток. В Шотландии соответствующие цифры были следующие:
Это показывает не только общую убыль овец в 133392, но и то, что на убой овец разводилось больше, чем до сих пор. Определяя настриг шерсти с одной овцы в 7 фунтов, мы благодаря указанным цифрам узнаем, что в то время как в 1855 г. Ирландия могла дать 16810934 фунта шерсти, не считая шерсти ягнят, в 1858 г. она была в состоянии дать только 16276330 фунтов, и что уменьшение количества шерсти в Шотландии, тоже не считая ягнят, в 1857 г. равнялось 326641 фунту; таким образом, общий дефицит шерсти в обеих странах равнялся 861245 фунтов, или, согласно более или менее точному подсчету, 1/95 части всего количества произведенной в Англии шерсти, необходимой ежегодно для переработки в камвольной промышленности.
Написано К. Марксом 4 марта 1859 г.
Напечатана в газете «New-York Daily Tribune» № 5592, 24 марта 1859 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
Ф. ЭНГЕЛЬС
ПО И РЕИН[108]
Написано Ф. Энгельсом в конце февраля-начале марта 1859 г.
Напечатано отдельной брошюрой в Берлине в апреле 1859 г.
Печатается по тексту брошюры
Перевод с немецкого
I
С начала этого года лозунгом большей части германской печати стала формула: Рейн надо оборонять на реке По.
Этот лозунг находил свое полное оправдание ввиду военных приготовлений и угроз Бонапарта. Верным инстинктом в Германии почувствовали, что если По для Луи-Наполеона только предлог, то основной его целью при всех обстоятельствах должен быть Рейн. Пожалуй, только война за установление границы на Рейне может послужить бонапартизму громоотводом против обоих элементов, угрожающих ему внутри Франции: против «патриотического избытка сил»{140} революционных масс и против бурлящего недовольства «буржуазии». Одним это дало бы задачу национального значения, другим — перспективу на завоевание нового рынка. Поэтому разговоры об освобождении Италии не могли в Германии никого ввести в заблуждение. Это был случай, о котором старая пословица говорит: бьют по мешку, но имеют в виду осла. Если Италия была вынуждена изображать мешок, то Германия не имела на этот раз никакого желания играть роль осла.
Таким образом, удерживать за собой реку По в данном случае означало бы только то, что Германия, находясь под угрозой нападения, при котором дело в конечном счете касается захвата нескольких ее лучших провинций, никоим образом не может думать о том, чтобы уступить без боя одну из сильнейших, если не самую сильную из своих военных позиций. В этом смысле, конечно, вся Германия всерьез заинтересована в обороне По. Накануне войны, как и во время самой войны, обычно овладевают каждой пригодной позицией, с которой можно угрожать врагу и вредить ему, и не занимаются нравоучительными размышлениями о том, совместимо ли это с вечной справедливостью или с принципом национальности. Тогда защищают только свою шкуру.
Однако эта постановка вопроса о защите Рейна на реке По весьма отлична от стремления очень многих германских военных и политиков объявить По, т. е. Ломбардию и Венецианскую область, стратегически необходимым дополнением и, так сказать, неотъемлемой частью Германии. Эта точка зрения была выдвинута и теоретически защищалась особенно со времени итальянских походов 1848 и 1849 годов; ее доказывали генерал фон Радовиц в соборе св. Павла[109] и генерал фон Виллизен в своей книге «Итальянский поход 1848 г.»[110]. В неавстрийской Южной Германии эту же тему с пристрастием, граничащим с вдохновением, развивал баварский генерал фон Хайльброннер. Главный аргумент, выдвигаемый во всех этих случаях, был всегда политического характера: Италия совершенно не в состоянии оставаться независимой; в Италии должны господствовать либо Германия, либо Франция; если бы сегодня австрийцы убрались из Италии, то завтра в долине Эча и у ворот Триеста появились бы французы, и вся южная граница Германии была бы обнажена перед «исконным врагом». Поэтому Австрия от имени и в интересах всей Германии удерживает Ломбардию.
Как видим, военные авторитеты, высказывавшиеся за эту точку зрения, принадлежат к числу наиболее видных в Германии. Несмотря на это, мы должны самым решительным образом выступить против них.
Для аугсбургской «Allgemeine Zeitung», которая взяла на себя задачу быть официальной защитницей германских интересов в Италии, эта точка зрения стала символом веры, защищаемым с подлинным фанатизмом. Несмотря на свою ненависть к евреям и туркам, эта христианско-германская газета готова скорее сама подвергнуться «обрезанию», чем допустить таковое по отношению к «германским» областям в Италии. То, что пускающимися в политику генералами защищается, в конце концов, лишь как прекрасная военная позиция в руках Германии, то для аугсбургской «Allgemeine Zeitung» является важнейшей составной частью определенной политической теории. Мы имеем в виду теорию так называемой «великой среднеевропейской державы», союзного государства, образованного из Австрии, Пруссии и остальной Германии под гегемонией Австрии; Венгрия и славяно-румынские страны вдоль Дуная должны быть германизированы с помощью колонизации, школ и осторожно применяемого принуждения — тем самым центр тяжести всего этого комплекса стран все более и более переносится на юго-восток, в Вену; кроме того должны быть завоеваны вновь Эльзас и Лотарингия[111]. Эта «великая среднеевропейская держава» должна быть своего рода возрождением Священной Римской империи германской нации[112] и, по-видимому, среди прочих целей должна иметь также в виду присоединение, в качестве вассальных государств, бывших Австрийских Нидерландов[113], а также Голландии. Немецкое отечество в этом случае раскинулось бы почти вдвое шире тех пределов, где ныне звучит немецкая речь; если это все действительно осуществится, то Германия станет арбитром и господином Европы. Судьба уже позаботилась о том, чтобы все это могло осуществиться. Романские народы быстро вырождаются: испанцы и итальянцы окончательно погибли; французы в данный момент также переживают распад. С другой стороны, славяне совершенно неспособны создать подлинное современное государство и они ходом всемирной истории предназначены к германизации, причем омоложенной Австрии опять-таки отводится роль главнейшего орудия провидения. Таким образом, лишь германские народы сохраняют моральную силу и способность к историческому творчеству, причем из них англичане так глубоко погрязли в своем островном эгоизме и материализме, что от их влияния, от их торговли и промышленности приходится отгораживаться высокими охранительными пошлинами, создав на европейском материке своего рода рациональную континентальную систему[114]. Таким образом, у строгой германской добродетели и у юной «среднеевропейской державы» имеется абсолютно все, чтобы в течение короткого времени захватить мировое господство на суше и на море и открыть новую историческую эру, когда Германия, наконец, после долгого перерыва, снова станет играть первую скрипку, под которую будут плясать остальные народы.
108
Работа
Задуманная в феврале работа уже к 9 марта была написана Энгельсом и рукопись отослана Марксу для просмотра. Ознакомившись с работой, Маркс дал ей высокую оценку. «Удивительно умно, — писал он Энгельсу 10 марта 1859 г., — прекрасно обработана и политическая сторона вопроса, что было чертовски трудно». По совету Маркса работа, чтобы избежать заговора молчания, была издана в Германии анонимно. Она вышла в свет в апреле 1859 г. в Берлине в издательстве Дункера тиражом в 1000 экземпляров. Работа оказала большое влияние на общественное мнение в Германии. Она имела успех также в военных кругах; многие полагали, что автором является один из видных генералов. В мае 1859 г. Маркс и Энгельс сочли необходимым дать понять широкой публике, из каких кругов исходила работа, поместив в № 2 газеты «Volk» указание, что ее автор — видный деятель пролетарской партии; имя Энгельса было названо несколько позже, 4 июня, в № 5 газеты.
109
Имеется в виду выступление Радовица 12 августа 1848 г. на заседании германского Национального собрания; с 18 мая 1848 по 30 мая 1849 г. заседания Собрания происходили в соборе св. Павла во Франкфурте-на-Майне.
111
По Вестфальскому мирному договору 1648 г., которым закончилась Тридцатилетняя война, Эльзас и часть Лотарингии, принадлежавшие до того Габсбургам, были переданы Франции, вся Лотарингия отошла к Франции в 1766 году.
112
113
Имеются в виду Южные Нидерланды (современные Бельгия и Люксембург), которые с 1714 по 1797 г. входили в состав владений австрийских Габсбургов и были известны в этот период под названием Австрийских Нидерландов.