Колышек с накладкой нужно поэтому забить в землю, а обе жерди (одна в 14, другая в 15 футов) должны быть при помощи компаса точно установлены в направлении с севера на юг; через них должен быть протянут провод; его концы прикрепляются к деревянному шесту и одновременно должны соприкасаться в этих местах с подземным проводом. Подвесной провод должен быть туго натянут, чтобы ветер его не разорвал».
Вот и вся история.
Немецкие «центральные мужи» в который раз вновь объединились между собой, и вот появилось извещение генерала Хауга о выходе с 10 мая его журнала «Kosmos», при участии гг. Руге, Кинкеля, Ронге и т. д. Это будет великолепно.
Только что Тапман{353} принес письмо Микеля, из которого видно, что немецкие демократы — как и некоторые коммунисты — по главе с паршивым бременским листком Руге{354} неутомимо клевещут на меня, а на подобные вещи, конечно, с жадностью набрасываются немецкие филистеры и штраубингеры. Эти молодцы, очевидно, испытывают передо мной панический ужас, ибо они уже теперь принимают все меры, чтобы сделать для меня невозможным пребывание в Германии.
Твой К. М.
Джонс прочел вчера действительно замечательную лекцию против кооперативного движения, в которой он открыто атаковал свою собственную публику. Он сказал мне, что из попытки издавать газету вместе с Гарни наверное ничего не выйдет, так как с его женой нельзя иметь дела. Он пока что будет собственными силами издавать журнал[257].
Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K Marx». Bd. I, Stuttgart, 1913
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого и английского
86
ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ
В ЛОНДОН
[Манчестер, 6 или 7 мая 1851 г.]
Дорогой Маркс!
Завтра или послезавтра ты получишь почтовый перевод. У нашего бухгалтера сегодня опять нет наличных денег.
С какого времени ты стал прикладывать к своим письмам эту красивую печать, которую я тебе обратно посылаю, — разве что-нибудь случилось?
Итак, по-видимому, вся редакция «Neue Rheinische Zeitung» соберется этим летом в Лондоне, за исключением, быть может, Фрейлиграта и honorarius{355} Бюргерса. То, что Лупус{356} определенно приезжает, меня очень радует. Я, впрочем, определенно знаю, что бюро по въезду иностранцев действует здесь, на границе, теперь гораздо менее строго, чем прежде, и что поэтому весь скандал по поводу запрещения посылать сюда эмигрантов — чистейший вздор.
В высшей степени странно, что гном{357} подписался под женевским приветствием{358} — какая-то непонятная оплошность, лишний довод за то, что нужно за этими юнцами зорко следить и что их следует держать в ежовых рукавицах. Это может быть только оплошностью, ведь письма этого паренька дышали чрезмерным усердием, и возможно, что он думал таким путем выкинуть замечательно ловкую штуку. Нужно его подвергнуть строгому допросу, отругать и посоветовать ему: «Surtout pas de zele!»{359}
Вскоре я изложу тебе экономическое сочинение Веллингтона, написанное в 1811 г., о свободе торговли и монополии в колониальной торговле. Это любопытная штука, а так как речь идет об испанских колониях, а не об английских, то он позволяет себе разыгрывать роль фритредера, хотя уже в самом начале ругает купцов с фанатизмом, присущим военной аристократии. Он не думал тогда, что впоследствии ему придется содействовать применению этих принципов к английским колониям. Но в этом-то и вся соль. За то, что этот старый ирландец незаслуженно победил Наполеона, он впоследствии был разбит Кобденом и должен был «пройти под кавдинским ярмом» свободы торговли в области политической экономии[258]. Мировая история, надо признаться, весьма часто наводит на приятные размышления!
Развал лондонского демократического временного правительства для Германии наполнил меня печалью. Такой великолепный случай для этих ослов подвергнуться общественному осмеянию вторично так скоро не представится. Зато великий Франц Раво опять открывает в «Kolnische Zeitung» свою сектантскую полемику с г-ном Полем Франком и другими ослами. Он опять созрел для того, чтобы быть избранным в какую-нибудь национальную палату дураков и там сказать: «Господа, сегодня город Кёльн переживает великий день!»{360} Эта скотина сидит теперь в Брюсселе. Наш друг, комендант Энгельс, стал генералом и первым комендантом, и филистеры устроили в его честь обед, на котором «наш Штупп» пил за его здоровье. Как видишь, можно еще чего-нибудь достичь, даже если носишь фамилию Энгельс. И старая откормленная свинья, которая прежде была лейтенантом при Наполеоне, в своей благодарственной речи высказывает радость по поводу специфически прусского духа города Кёльна и праздника.
257
Имеется в виду еженедельник
258
Энгельс намекает на то, что Веллингтон, будучи принципиальным противником ликвидации хлебных законов, вынужден был в качестве министра без портфеля в правительстве Пиля содействовать их отмене в 1846 году. Энгельс иронически сравнивает это поражение Веллингтона с поражением римлян в Кавдинском ущелье (близ города Кавдия) в 321 г. до н. э. во время второй Самнитской войны. Самниты нанесли поражение римским легионам и вынудили их пройти под «ярмом», что считалось наивысшим позором для побежденной армии. Отсюда выражение «пройти под кавдинским ярмом», то есть подвергнуться крайнему унижению. —