Посылаю Вам при сем один номер «Neue Rheinische Zeitung», который — из-за передовой статьи о мадьярах{627}, — надеюсь, представит для Вас интерес.
Напишите как можно скорее. Во Франции весной снова начнется свистопляска. Бесчестная буржуазная республика слишком быстро дошла до «расцвета своих грехов».
Ваш К.Маркс
Впервые опубликовано на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXIX, 1946 г.
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого
51
МАРКС — ЭРНСТУ ДРОНКЕ
В ПАРИЖ
Кёльн, 3 февраля [1849 г.]
Дорогой Дронке!
На твое письмо, о котором сообщил мне Энгельс, отвечаю вкратце следующее:
1) Относительно твоего приезда. Я тебе написал: «не приезжай в Германию до тех пор, пока я тебе не напишу», — когда Кратц заявил мне, что твое дело еще не выяснилось.
2) Позднее я писал Каппу, а не тебе, потому что Капп осаждал меня угрожающими письмами. Распоряжения, данного мною Каппу, Корф не выполнил. Еще до этого на собрании акционеров я заявил, что либо Корф, либо я должны уйти из газеты{628}. Кроме того, Пласман как раз в это время наложил новый арест на переводимые по почте деньги, и газета ежедневно была на волосок от банкротства, что признал и сам Энгельс, когда он прибыл сюда[454].
3) Что касается истории с Мейербером, то о ней я решительно ничего не знаю. Ты понимаешь, что при таком положении, когда наборщики ежедневно устраивали нам бунты из-за нескольких талеров, я не пренебрег бы 150 талерами.
4) Что касается моего письма по поводу Каппа, то я был прав. В самый тяжелый момент Капп грозил выступить с публичными нападками. Если ты представишь себя в нашем тогдашнем положении, ты поймешь мой гнев. Что касается комментариев Веерта (которые, впрочем, относились не к тебе, а к Имандту, который сюда беспрерывно писал), то они стали мне известны только теперь.
5) Что касается 25 талеров, посланных 14 января, то они в присутствии свидетелей были тебе посланы по адресу Эвербека. Здешняя почта завтра представит по этому поводу объяснения. Обрати внимание на то, что Капп в это же время получил от меня 15 талеров.
6) Что касается неполучения от меня ответов, то Лупус{629} может подтвердить, что я писал тебе очень часто.
7) Если я однажды написал тебе в раздраженном тоне, то это произошло по следующим причинам: а) потому что у меня были величайшие затруднения с газетой и на меня набрасывались все ее корреспонденты и кредиторы, б) потому что Имандт в письме к Фрейлиграту уверял, что ты, Капп и пр. без конца ругаете меня, а благородный Бёйст, — если я не ошибаюсь, Бёйст (в точности я не знаю), — посылал такие же письма.
Через несколько дней газета либо погибнет, либо укрепится, и тогда мы немедленно пошлем тебе еще денег. Сейчас у нас их совершенно нет. Историю же с 25 талерами необходимо выяснить.
Что я все время считал тебя одним из редакторов газеты, видно как из нового объявления, появившегося в различных газетах, так и из того, что я поместил твою статью о высылке франкфуртского эмигранта с пометкой «Кёльн»[455].
Твой Маркс
[Приписка В. Вольфа]
Со всем сказанным вполне согласен.
Твой Лупус
Впервые опубликовано на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXV, 1934 г.
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого
52
ЭНГЕЛЬС — ДАНИЕЛЮ ФЕННЕРУ ФОН ФЕННЕБЕРГУ
Кёльн, 1 марта 1849 г.
Милостивый государь!
Я ответил бы Вам гораздо раньше, если бы мне не пришлось предварительно опросить в связи с Вашим делом различных лиц. Я считаю, что Вам здесь не стоит выступать публично: здешний полицейдиректор из желания выслужиться способен на все, в чем мы убедились еще сегодня на примере одного польского эмигранта, высланного отсюда без всяких оснований. Я бы посоветовал Вам, далее, так как Ваш паспорт не совсем безупречен, выбрать лучше любую другую дорогу на Париж, только не ту, которая проходит через Кёльн и Брюссель. Через Кёльн Вы проедете, но на бельгийской границе Вы, без сомнения, будете арестованы и в арестантской карете препровождены, возможно лишь после многодневного тюремного заключения, к французской границе. Мне самому пришлось испытать подобное 5 месяцев тому назад[456], и ежедневно мы получаем новые сообщения о таких позорных поступках бельгийцев по отношению к эмигрантам. Вы даже рискуете, что эти канальи отнимут у Вас, как у эмигранта фон Хохштеттера, все деньги, и Вы не получите назад ни гроша.
454
Энгельс, покинувший Кёльн в конце сентября 1848 г. (см. примечание [136]), возвратился туда в середине января 1849 года. —
455
«Извещение о подписке на «Neue Rheinische Zeitung» на первый квартал 1849 г.» (см. настоящее издание, т. 6, стр. 625–626).
Маркс имеет в виду корреспонденцию «Альянс европейской полиции» о высылке из Лондона франкфуртского эмигранта Видеккера, опубликованную с пометкой «Кёльн, 8 января» под корреспондентским значком Дронке в «Neue Rheinische Zeitung» № 192 от 11 января 1849 года. —
456
В начале октября 1848 г. Энгельс вместе с Дронке, бежавшим из Кёльна после сентябрьских событий (см. примечания [136]и [146]), приехал в Брюссель; 4 октября оба они были арестованы бельгийской полицией и препровождены в тюрьму, а затем по этапу доставлены на французскую границу, откуда они направились в Париж. —