Великий Хейльберг прибыл сюда со своей так называемой молодой женой. Я не имел чести видеть сказочного Тука, который, конечно, прибыл сюда из-за океана гораздо более значительным — это опасный конкурент для Зейлера. Он совершенно завладел Бамбергером, называет его «братцем» и старую Амшель «тетенькой».
Номера «Revue» я еще не видел и ничего не слыхал о нем. Веду переговоры с Кёльном об издании трехмесячника.
Частью из-за нездоровья, частью намеренно я встречаюсь с другими в Палтни-сторз лишь в дни официальных заседаний. Так как эти господа много дебатировали вопрос о том, скучное ли это общество или нет, то я, естественно, предоставляю им самим прийти между собой к соглашению относительно приятности их времяпрепровождения. А сам я показываюсь там редко. Мы оба убедились на опыте, что эти люди тем меньше начинают тебя ценить, чем больше ты отдаешь им свое время. Кроме того, они мне надоели, и я хочу использовать свое время возможно более продуктивно. Друг Шрамм, игравший в продолжение нескольких недель роль недовольного и убедившийся, наконец, что решительно никто не намерен чинить препятствия естественным сменам его настроений, все более проникается состоянием духа, характерным для образцовых меблированных комнат.
На Грейт-Уиндмилл[169] царит сильное раздражение по поводу потери 16 ф. ст. по приговору суда. Особенно неистовствует Леман. Его гнев не уляжется, пока Бауэр{227} и Пфендер не будут публично заклеймены во всех европейских газетах как воры и преступники. Маленький Бауэр утверждает теперь, конечно, в приливе морального негодования, что уплата хотя бы одного пфеннига в пользу Грейт-Уиндмилл или на общественную благотворительность была бы непростительным оскорблением английского уда и «признанием буржуазии».
Между тем великие мужи с Грейт-Уиндмилл-стрит имели триумф, как явствует из следующего документа:
«К демократам всех наций»
«Граждане! Изгнанники-эмигранты в Англии, и по одному этому поставленные в более благоприятные условия для того, чтобы судить о политических движениях на континенте, мы» (заметь! в этой единственной фразе, обходящейся без подлежащего, связки и сказуемого, допущена грубая грамматическая ошибка; надо бы сказать: и потому поставленные в более благоприятные условия, чем вы, прочие, для того чтобы) «имели возможность следить и активно наблюдать за всеми махинациями союзных держав, готовящихся к новому вторжению во Францию, где» (вот здорово!) «северных казаков ждут их сообщники, для того чтобы» (опять: для того чтобы) «потушить в самом очаге» (на родине Бартелеми и Потье) «вулкан мировой революции.
Короли и аристократы Европы поняли, что настало время возвести плотину, чтобы сдержать народные волны» (лучше было бы сказать: народный маразм{228}), «которые грозят поглотить их пошатнувшиеся троны.
В России, Австрии, Пруссии, Баварии, Ганновере, Вюртемберге, Саксонии, словом — во всех немецких государствах уже объединены многочисленные войска» (войска… уже объединены!). «В Италии 130000 человек угрожают границам Швейцарии. Форарльберг занят восьмидесятитысячной армией. Верхний Рейн занят 80000 вюртембержцев, баденцев и пруссаков. Майн охраняют 80000 баварцев и австрийцев. В то время как 370000 человек занимают указанные нами пункты, Пруссия мобилизовала 200000 солдат, которых она держит наготове (sic!{229}), чтобы бросить их на границы Бельгии и Франции; Голландию и Бельгию участники коалиции вынудят поддержать вторжение с помощью армии численностью в 150000 человек. В Богемии{230} стоят в полной готовности 150000 человек и ждут лишь приказа, чтобы соединиться с майнской армией, численность которой тогда будет доходить до 230000 человек. Возле Вены сосредоточено 80000 человек. 300000 русских расположились лагерем в Польше и 80000 — в окрестностях Петербурга. Эти армии вместе образуют военную силу в 1300000 бойцов, ожидающих только сигнала к нападению. Позади этих войск стоят также наготове (!) 180000 австрийцев, 200000 пруссаков, 100000 солдат, поставленных мелкими государствами Германии, и 220000 русских. Все эти армии вместе составляют резерв в 700000 человек, не считая неисчислимых (sic!) орд варваров, которые московский Аттила готов призвать из глубин Азии, чтобы, как некогда (!), обрушить их на европейскую цивилизацию.
169
На