Отсюда каждому будет понятно, что вся эта механика, с одной стороны, носит иллюзорный, а с другой — в высшей степени пагубный характер.
Взять, например, отчеты Английского банка в бюллетене за последнюю пятницу. Вы найдете там под рубрикой: «Эмиссионное отделение» сведения о том, что количество банкнот, находящихся в обращении, составляет 30531650 ф. ст. или 14000000 ф. ст. плюс 16962918 ф. ст. — последняя цифра соответствует золотому запасу в последнюю неделю. Но обращаясь к данным под рубрикой: «Банковое отделение», вы обнаружите в его активе банкноты на сумму 7755345 фунтов стерлингов. Это та часть общей суммы в 30531650 ф. ст., которая не была принята публикой. Таким образом, проявление автоматически действующего принципа ограничивается только передачей 30531650 ф. ст. в банкнотах из эмиссионного отделения в банковое отделение. Но и там они лежат без движения. Как только банковое отделение приходит в соприкосновение с публикой, количество денег в обращении регулируется не актом Пиля, а потребностями деловой жизни. Поэтому влияние автоматически действующего принципа не распространяется дальше подвалов банка.
С другой стороны, бывают моменты, когда Английский банк благодаря своему исключительному положению оказывает действительное влияние не только на английскую, но и на мировую торговлю. Это имеет место в периоды всеобщего недостатка в кредитах. В такие периоды, повышая, согласно акту Пиля, минимальную учетную ставку в соответствии с отливом золота и отказывая в ссудах, банк может обесценить государственные бумаги, понизить цены на все товары и в огромной степени усилить разрушительный характер торгового кризиса. Чтобы приостановить отлив золота и изменить валютные курсы, банк может превратить любой торговый застой в угрозу для денежного обращения. И подобным образом Английский банк в 1847 г. действовал и был вынужден действовать в силу акта Пиля.
Однако это еще не все. В любом банковском учреждении самые тяжелые обязательства связаны не с определенным количеством банкнот, находящихся в обращении, а с определенным количеством банкнот и металлических денег, помещенных в виде вкладов. Голландские банки, например, как заявил г-н Андерсон в комиссии палаты общин, имели до 1845 г. вкладов на сумму 30000000 ф. ст. и только 3000000 ф. ст. в обращении.
«Во время всех торговых кризисов», — говорит г-н А. Беринг, — «например, во время кризиса 1825 г. самыми грозными требованиями были требования не владельцев банкнот, а требования вкладчиков».
В настоящее время, когда акт Пиля предписывает, чтобы золотой запас хранился как резерв для обеспечения обмена банкнот на золото, директорам банка представляется полная возможность обращаться с вкладами так, как им заблагорассудится. Более того. Именно установленный этим актом порядок, как я показал, может заставить банковое отделение приостановить выдачу вкладов и дивидендов, в то время как какое-то количество золота будет лежать в подвалах эмиссионного отделения. Так в 1847 г. действительно и произошло. Эмиссионное отделение располагало золотым запасом в 61000000 ф. ст. в момент, когда банковое отделение было спасено от банкротства только благодаря вмешательству правительства, приостановившего 25 октября 1847 г. под свою ответственность действие акта Пиля.
Таким образом, результатом акта Пиля явилось то, что Английский банк в течение кризиса 1847 г. менял учетную ставку тринадцать раз, тогда как в период кризиса 1825 г. он изменил ее лишь дважды; далее, то, что в разгар самого кризиса он вызвал ряд финансовых паник — в апреле и в октябре 1847 года; и наконец, то, что банковое отделение вынуждено было бы прекратить свою деятельность, если бы не было приостановлено действие самого акта. Не может быть, поэтому, сомнения в том, что акт Пиля усилит превратности и остроту надвигающегося кризиса.
Написано К. Марксом 9 сентября 1853 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3881, 24 сентября 1853 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
На русском языке публикуется впервые
К. МАРКС
ПОЛИТИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ. — НЕДОСТАТОК ХЛЕБА В ЕВРОПЕ
Лондон, вторник, 13 сентября 1853 г. Газета «Sunday Times»[276] опубликовала в последнем номере депешу лорда Кларендона сэру Г. Сеймуру, являющуюся ответом на ноту графа Нессельроде от 2 июля. Депеша помечена 16 июля. Она представляет собой просто «doubliere» {«дубликат», «копию». Ред.} ответа г-на Друэн де Люиса. Автор одной корреспонденции в «Leader» за прошлую субботу в следующей смелой манере высказывается об «антагонизме» между лордом Абердином и Пальмерстоном:
«Лорд Абердин никогда не мог понять притворства лорда Пальмерстона; он не видит, что благодаря этому притворству лорд Пальмерстон умел безболезненно проводить русофильскую политику даже лучше, чем сам лорд Абердин… Лорд Пальмерстон скрывает цинизм под маской склонности к примирению… Лорд Абердин, в противоположность лорду Пальмерстону, выражает свои убеждения открыто… Лорд Пальмерстон понимает, а лорд Абердин не понимает выгоды от разговоров о вмешательстве при невмешательстве на деле… Лорд Абердин знает, на основании близкого знакомства с правящими классами, как добываются места и покупаются голоса, и поэтому он не считает английскую конституцию наиболее совершенным из человеческих институтов; и, полагая, что население континентальной Европы отличается не большим дружелюбием и честностью, чем население Великобритании, он не настаивает перед континентальными правительствами на отмене отеческого деспотизма в пользу самоуправления правящих классов… Лорд Абердин знает, что мощь Великобритании основана на покорении других национальностей, и он презирает внешнюю политику, притворно провозглашающую дружеское сочувствие борющимся национальностям. Лорд Абердин не видит, почему Англия, которая завоевала и ограбила Индию и угнетает ее во имя блага самой же Индии, должна ненавидеть царя Николая, который является добрым деспотом для России и угнетает Польшу безусловно во имя блага самой Польши. Лорд Абердин не понимает, почему Англия, которая задушила ряд восстаний в Ирландии, должна фанатически ненавидеть Австрию за подавление Венгрии, и зная, что Англия насильно навязывает Ирландии чуждую ей церковь, он понимает горячее стремление папы водворить кардинала Уайзмена в Вестминстер. Он знает, что мы вели войну с кафрами, и не считает Николая негодяем за то, что он истребляет свою армию в войнах с кавказцами; он знает, что мы периодически отправляем мятежных Митчелов и О'Брайенов на Вандименову землю, и не ужасается тому, что Луи-Наполеон устроил каторгу в Кайенне. Когда ему приходится писать неаполитанскому правительству о сицилийских делах, он не впадает в исступленный либерализм, так как он помнит, что Великобритания имеет своего проконсула в Корфу… Как все великолепно устроено в этом коалиционном правительстве, в котором есть и лорд Абердин для русофильских действий и лорд Пальмерстон для речей в духе бермондсийской политики».
276