На другой день папаша сказал так, чтобы я не слышал:
— Сегодня утром придет мой чиновник просить твоей руки, Матильда. Приколи себе розу на блузку.
Прислуга пошла покупать розу, а мамаша сердилась на то, что розу покупают за тридцать, а не за пятнадцать крейцеров. Затем Матильду надушили. Остатками духов я обрызгал нашу собаку.
Пан Гандшлаг пришел одетый в черный костюм и в белых перчатках. Он был еще бледнее и худее, чем вчера. Когда он сел, то стал говорить опять о назначении. Мамаша принесла ликеру и налила ему три рюмки. Когда она стала наливать четвертую, то он сказал: «Довольно, сударыня», и обратился к папаше:
— Я бы хотел, пан шеф, поговорить с вами по частному делу.
Папаша показал мне пальцем на дверь, а мамаша пошла к Матильде, которая зевала в соседней комнате, и сказала:
— Да, этот долго церемониться не будет.
Мамаша попудрила Матильду, и в это время раздался голос папаши: «Матильда, Матильда!»
Я подошел к дверям и услышал, как папаша говорил:
— Дорогая Матильда! Вот пан Гандшлаг просит твоей руки. Я не имею ничего против этого, теперь слово за тобой. Что ты скажешь?
Я слышал, как Матильда расплакалась и сказала: «Да-да». Затем она крикнула: «Мамочка!» Мамаша прибежала и сказала:
— Дети, я это сразу заметила, вы так подходите друг к другу!
Потом они позвали меня:
— Пепик!
Я пришел, и тут мне сказали, что пан Гандшлаг женится на Матильде. Мамаша меня спросила, буду ли я его любить. Понятно, я не решился сказать, что нет, не буду. Гандшлаг меня схватил, начал целовать и кричать:
— Пепичек пана шефа!
С тех пор он стал говорить моему отцу:
— Что изволите приказать, пан шеф-отец? — А матери:
— Целую ручки, сударыня и мамаша.
Когда он уходил, то в прихожей дал прислуге гульден, а мне крону и сказал:
— Вот тебе на гостинец, Пепичек пана шефа.
На следующий день пан Гандшлаг принес обручальные кольца, а когда подали вино, то поднял рюмку и сказал:
— За наше счастливое супружество, с разрешения пана шефа-отца и сударыни-мамаши.
— Будьте счастливы, дети! — сказала мамаша и заплакала.
Когда Матильда пошла его провожать до прихожей, то меня выслали из комнаты и мамаша сказала папаше:
— Матильде рожать в ноябре, через два месяца.
— Через месяц будет свадьба, — сказал папаша, — и тогда только я отдам приказ об его повышении.
Затем пришла Матильда и сказала, что этот дурак хотел, чтобы она его поцеловала.
— Какая дерзость! — сказала мамаша.
— Зато он исполнительный чиновник, — заметил папаша.
Неприличные календари
С девяти часов вечера, когда привели и пихнули в одиночку последнего пьяного, и до часу ночи начальник полицейского участка Алеш страшно скучал. Он думал о том, что до шести утра, когда его сменят, придется просидеть над протоколами и дежурным журналом, потому что, как назло, никто из полицейских его смены не играет в «козыри».
Пока что он прилег на койку, закурил трубку и начал разговор с подчиненными о политике. В такие минуты он бывал непреклонен и чужд всяким колебаниям, ну, попросту этакий австрийский Катон! Он ругнул Италию и выразил ей свое недоверие, а полицейские, лежавшие на койках, благоговейно слушали его, потому что сами отнюдь не отличались такой определенностью взглядов.
— Тройственный союз развалится, в этом можно не сомневаться. Из-за Триеста и Триента мы еще не оберемся неприятностей. — Алеш вздохнул и стал искать спички. Когда ему подали коробок, он снова закурил трубку и объявил, что в Милане, в Турине и даже в Риме итальяшки то и дело демонстративно сжигают австрийский флаг. Они еще поплатятся за такие выходки, будет им новая Кустоца.
Алеш разглагольствовал все с большим пылом, а молодой полицейский Павелка тем временем захрапел. Начальник разбудил его, крича, что Австрии грозят международные осложнения и каждый австрийский гражданин обязан…
В этот момент с улицы вошел полицейский Декл и, рапортуя, вытянулся в струнку. Алеш недовольно встал, принимая рапорт.
— Ich melde gehorsam nix Neues,[20]. — доложил Декл. — Непристойный календарь konfisziert[21]. Изъято сто двадцать экземпляров. — Тут официальное выражение исчезло с лица Декла, и, победно усмехнувшись, он продолжал: — Великая похабщина, господин вахкомендант, потеха, да и только! Такие скоромные картинки, просто загляденье!