Струны мои, струны неурывчаты!Песни мои, песни переливчаты!Думы мои за море летят;За морем три старицы стоят,Старицы, клобушные да мудрые,Спрятали царевну на Словут-горе.[19] По морю, по камушкам пойду я,Песнями царевну расколдую;Струны мои серебром рассыпятся,Встанет царь-девица в алой зыбице,Жемчугом расшитый сарафан…Здравствуй ты, царевна Самакан![20]Не понять вам песни, девицы,Золотой не разгадать,И в царевнин терем лестницыНипочто не отыскать. Поклонился гусляр до полу,И пошел в студеную ночь,От гостей, от чарки прочь,И запел, заплакал по полю.
Звезды мои, звезды голубые,Очи царь-девицы золотые…Синее ты небо запрокинулось,Песню мою смертную я кину ввысь…Песню о царевне Самакан,Запевай за мной, подхватывай, буран.
Опенками полно лукошко,А масленик некуда деть;На камне червивом морошкаРаскинула тонкую сеть.И мох, голубой и пахучий,Окутал поваленный пень;Летают по хвое горючейКружками и светы и тень,Шумят, вековечные, важноИ пихты, и сосны, и ель…А в небе лазоревом бражно,Хмельной, поднимается Лель.[21]Вином одурманены, пчелыВ сырое дупло полегли.И стрел его сладки уколыВ горячие груди земли. Ох, кукуется кукушке в лесу!Заплетите мне тяжелую косу;Свейте, девушки, веночек невелик —Ожила береза-древо на Семик.[22]Ох, Семик, Семик, ты выгнал из бучил,Водяниц с водою чистой разлучил[23]И укрыл их во березовый венец.Мы навесим много серег и колец:Водяницы, молодицы,Белы утицы,Погадайте по венку,Что бросаем на реку,По воде венок плывет,[24]Парень сокола зовет,Принести велит венокВ златоверхий теремок.Ой, родненьки!Ой, красные!Ой, страшно мне,Молоденькой. Над прохладною водою из криницСнимем платье с той, что краше всех девиц,Тело нежное цветами опрядем,По селениям Додолу[25] поведем,Осыпаем всех прохожих ячменем,Князя-солнце нашей девице найдем,Вон по небу, светел силою и лих,Ходит, саблею играет князь-жених…Уж ты саблей тучу наполы руби,В рог златой по горним долам затруби!Воструби – зови, а мы к тебе идем,Во цветах Додолу красную ведем…На, возьми ее, ожги ее огнем…Мы над нею ветви сению согнем. Хмар деревья кутает,Мне дороги путает,Вопит дикий кур.Девушка весенняя!Вот метнулась тень ее…Кто там? Чур мне, чур!В очи хвоей кинулаИ в пещере сгинула…А в сырую мглуДень пустил стрелу.
Ночь – глухая темь;Всех дверей-то семь.За дубовыми,Медью кованными,Бык сидит.У семи дверейСемиглавый змей.На завалине —Сером каменье —Крепко спит.Поднимает ликЗлаторогий бык,Разбегается,УдаряетсяРогом в дверь.Но тверды замки,Не сломать доски.Горе черное!Дверь упорная!Силен зверь.Где же ты, меч-топор —Кладенец[26] востер?В море лоненном[27]ПохороненныйСиний меч!Эх, найти бы мнеОстрый меч на дне!Змею старому,Зверю хмарномуГлавы ссечь. Похоронные плачи запеваетВьюга над пустыней,И по савану саван устилает,Холодный и синий.И тоскуют ослепшие деточки,В волосиках снежных;И ползут они с ветки на веточку —Не жалко ей нежных.Засыпает снегами колючимиНезрячие глазки;И ныряют меж тучами-кручамиГолубые салазки.И хоронятся зяблые трупики —Ни счету, ни краю……Не кричи, я баюкаю, глупенький!Ой, баюшки-баю.
Помоги нам, Пресветлая Троица!Вся Москва-река трупами кроется…За стенами, у места у Лобного,Залегло годуновское логово.Бирюки от безлюдья и голодаЗавывают у Белого города;Опускаются тучи к Московию,Проливаются серой да кровию;Засеваются нивы под хлябями,Черепами, суставами рабьими;Загудело по селам и по степиОт железной, невидимой поступи;Расступилось нагорье Печерское,Породились зародыши мерзкие…И бежала в леса буеракамиОт сохи черносошная земщина…И поднялась на небе, от Кракова,Огнехвостая, мертвая женщина.Кто от смертного смрада сокроется?Помоги нам, Пресветлая Троица!
Лихо людям в эту осень:Лес гудит от зыков рога —Идут Обры,[28] выше сосен,Серый пепел – их дорога.Дым лесной вползает к небу,Жалят тело злые стрелы;Страшен смирному Дулебу[29]Синий глаз и волос белый.Дети северного снегаНа оленях едут, наги;Не удержат их набегаВолчьи ямы и овраги.И Дулеб кричит по-птичьи;Жены, взнузданы на вожжи,[30]Волокут повозки бычьи,Зло смердят святые рощи.Обры, кинув стан на Пселе,Беленою трут колени;[31]За кострами, на приколеВоют черные олени.Так прошли. С землей сравнялись…[32]Море ль их укрыло рати?Только в тех лесах осталисьРвы да брошенные гати. вернуться
Словут-гора – славная (знаменитая) гора – по аналогии с выражением из «Слова о полку Игореве»: «О Днепре словутицю»; словутичь – славный, знаменитый (сын словута, т. е. славного). Ср. также летописное «Словутьный певец».
вернуться
Царевна Самакан – вероятно, Самакан – слегка измененное Шамахан; имя царевне дано по связи с «Шамаха», «Шемаха».
вернуться
Лель – имя мифического покровителя любви у древних славян, выведенное преимущественно из песенных припевов: «лель – люли, леля, лелеюшки» и проч.
вернуться
Семик – весенний народный праздник растительности: семик – седьмой, седьмая неделя после пасхальной. В семик чествовали березу.
вернуться
…выгнал из бучил, водяниц с водою чистой разлучил. – Бучило, бучало – омут, водоворот. Водяница – русалка.
вернуться
По воде венок плывет. – Девушки гадали по венкам, брошенным в воду. Плывущий венок означал замужество, направление, куда он плыл, указывало, в какой стороне живет жених.
вернуться
Додола – девушка, участница обряда магического вызывания дождя у славян. Раздетую донага, украшенную цветами, до долу водили по селу. Она плясала и пела. Ее обливали водой (см. А. Н. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу, т. I, с. 172–179).
вернуться
В море лонённом. – Лоненное – лонное, здесь: в смысле – сокровенное, тайное.
вернуться
Обры – древнерусское название аваров – завоевателей.
вернуться
Дулеб – дулебы, союз восточнославянских племен в Западной Волыни. В VII в. были завоеваны аварами-обрами.
вернуться
Жены, взнузданны на вожжи… – В летописи сказано об издевательстве обров над женами дулебов: «…если поедет куда обрин, то не позволял запречь коня или вола, но приказывал впречь в телегу три, четыре или пять жен и везти – обрина» («Повесть временных лет», ч. 1-я, текст и перевод. М.—Л., 1950, с. 210; перев. Д. С. Лихачева).
вернуться
Беленою трут колени… – Вероятно, речь идет о том, что обры пытались лечиться беленой. Белена издавна служила лечебным средством, упоминается в старинных травниках.
вернуться
С землей сравнялись… – В летописном известии об обрах говорится, что они сгинули, не оставив по себе ни племени, ни потомства. Летописец упоминает народное присловье: «Погибоша аки обре» («Повесть временных лет», ч. 1-я, с. 14 и с. 210).