Судебное заседание началось. С чего же оно началось — как вы думаете? С того же, что и первое: с тех же споров, которые уже были улажены накануне после стольких препирательств. Епископ начал так:
— Теперь ты должна дать присягу, без всяких оговорок, что ответишь правдиво на все вопросы.
Жанна сказала спокойно:
— Я уже давала присягу вчера, монсеньёр; этого достаточно.
Епископ; стал настаивать, все больше раздражаясь. Жанна качала головой и молчала. Наконец она сказала:
— Я вчера присягала — этого довольно. — И добавила со вздохом: — Право же, вы чересчур притесняете меня.
Епископ продолжал настаивать, но ничего не мог поделать. Наконец он вынужден был отступиться и поручил допрос старому мастеру на всякие коварные ловушки — доктору богословия Бопэру. Заметьте, как искусно этот хитрец задал свой первый вопрос — небрежно и словно между прочим; это хороший способ застать человека врасплох.
— Дело обстоит очень просто, Жанна: ты должна откровенно отвечать на мои вопросы, ведь ты в этом клялась.
Но он потерпел неудачу. Жанна не дремала. Она разгадала его хитрость и сказала:
— Нет. Ты можешь спросить такое, на что я отвечать не могу и не стану. — Потом ей, должно быть, подумалось, как непристойны для служителей церкви эти попытки проникнуть в то, что сам Господь запечатлел печатью тайны, и она добавила предостерегающе: — Если вы все обо мне знаете, вам бы лучше не трогать меня. Все, что я делала, я делала по велению Господа.
Бопэр переменил тактику и начал с другого конца. Он попробовал подкрасться к ней под прикрытием невинных и незначащих вопросов:
— Обучалась ли ты дома какому-нибудь ремеслу?
— Да, я умею шить и прясть. — И тут непобедимый воин, победительница при Патэ, та, что укротила льва Тальбота, освободила Орлеан, вернула королю корону и командовала армиями целой страны, гордо выпрямилась, тряхнула головой и сказала с наивным самодовольством: — В этом я могу поспорить с любой женщиной Руана.
Раздались шумные одобрения, — это понравилось Жанне, — и многие приветливо заулыбались ей. Но Кошон гневно приказал соблюдать тишину.
Бопэр задал еще несколько вопросов. А потом:
— Чем еще ты занималась дома?
— Я помогала матери по хозяйству и пасла коров и овец.
Голос ее слегка дрогнул, но это не было замечено. А я вспомнил минувшие счастливые дни и некоторое время не видел, что я пишу.
Бопэр продолжал осторожно подбираться к запретной теме и наконец повторил вопрос, на который она уже однажды отказалась отвечать, а именно: причащалась ли она в какие-либо праздники, кроме пасхи.
Жанна сказала только:
— Passez outre, — то есть «спрашивайте лучше о том, во что вам дозволено совать нос».
Я услышал, как один из судей сказал своему соседу:
— Допрашиваемые обычно тупеют, и их легко сбить с толку, запутать и запугать, но эту девочку не запугаешь и не застигнешь врасплох.
Но вот зал насторожился и стал слушать особенно жадно: Бопэр опрашивал о Голосах, возбуждавших общее любопытство. Он хотел вызвать Жанну на неосторожные ответы, которые показали бы, что Голоса иной раз давали ей дурные советы, — а следовательно, исходили от дьявола, но не от Бога. Если она имела дело с дьяволом — ей была прямая дорога на костер, а это и было нужно суду.
— Когда ты впервые услышала эти Голоса?
— Мне было тринадцать лет, когда я впервые услыхала Голос. Он наставлял меня к праведной жизни. Я испугалась. Это было в полдень, летом, у нас в саду.
— Ты в тот день постилась?
— Да.
— А накануне?
— Нет.
— Откуда слышался Голос?
— Справа, со стороны церкви.
— А сияние при этом было?
— О да! Яркое сияние. И с тех пор как я приехала во Францию,[40] мне тоже очень явственно слышались Голоса.
— Какой же это был Голос?
— Очень благозвучный, и я сразу подумала, что он от Бога. Когда я услыхала его в третий раз, я поняла, что это ангел.
— И ты понимала его?
— Без труда. Он всегда говорил внятно.
— Что же он советовал тебе для спасения души?
— Он велел мне жить праведно и не пропускать церковных служб. И еще говорил, что мне надо идти во Францию.
40
Родина Жанны, село Домреми, находится в Лотарингии (на границе с французской провинцией Шампань). Связанная вековыми экономическими и культурными связями о Францией, Лотарингия в те времена еще формально не входила в ее состав.