Солонкин (недоверие). Говори…
Кульков. Правда видал! Как тебя. Спал на припеке зверь. Чистое животное! Говорят, страшные они. Не знаю. Я его мог убить, но не стал.
Солонкин. Почему же не стал?
Кульков. Жалко сделалось: очень красивый, подлец!
Солонкин. Повстречайся с тигром без оружия…
Кульков. Я думаю, что люди бывают злее тигров. Самурайское воспитание знаешь?
Солонкин. Знаю.
Кульков. С той ночи, как пришли к нам китайцы, я себе сказал — живым в руки японцам не даваться! Н-нет!.. Все патроны расстреляю, а последний на себя!
Солонкин. Оставь эти разговоры, звони на заставу!
Кульков. Водой пытают, уши режут… Одного молодого я посейчас забыть не могу! Что сделали над человеком!!.. Снился он мне потом… Пить просил. А то — тигр! Пожалуй, пора с заставой поговорить. (Вынул из кармана телефонную трубку, у подножия дерева включился в невидимую сеть.) Старший наряда красноармеец Кульков. Который час, товарищ старшина?.. Благодарю вас. На границе покойно, ветерок — и тот перестал совсем. С китайской территории к нам переметнулась пара диких коз. В глубоком тылу на седьмом ориентире над корейской фанзой был белый дымок. Вижу сейчас — над кустами, в районе первых маньчжурских болот, закружилась стая птиц… (Слушает.) Понятно! К японской заставе под конвоем унтера прошла группа женщин в пятнадцать душ… (Послушал.) Императорский праздник завтра? Вроде выходного?.. Так, так. (Смотрит.) Товарищ старшина, еще новое дело! У них из заставы два японца появились и забавно машут руками… Солонкин, гляди! Должно быть, какое-то недоразумение получилось! Товарищ старшина, дерутся! Смотрите, Япония раздралась! Рослый японец дал маленькому по морде и пошел обратно домой. Маленький стоит один. Вынул платочек. Утерся. Опять стоит.
Солонкин. Пошел.
Кульков. Побитый пошел по направлению корейской фанзы. Вот какая жизнь!.. (Послушал.) Понятно, товарищ старшина! (Выключил телефон.)
Солонкин. Что он говорит?
Кульков. Начальник молодым бойцам границу показывает.
Солонкин. А еще что?
Кульков. Говорит, чтоб за первыми болотами глядели. Нет ли там человека, говорит, если птица взлетела?
Солонкин. Чу… голоса!
Кульков. Это речь начальника. Неужели ты наш голос от чужого не отличаешь?
Солонкин. Начальнику отпуск дают.
Кульков. Вот он дела на заставе и кончает.
Солонкин. Жениться надо человеку.
Кульков. Пора… А над первыми болотами утки хлопочут. Чего бы им крутиться? Да… пора начальнику жениться! Роман, ты на нем когда-нибудь валенки видал?
Солонкин. Никогда.
Кульков. Зима, буран, а он в летних сапогах! Сапог точно с колодки. Когда он их чистит — не знаю.
Солонкин. Давай служить, Василий!
Кульков. А разве мы не служим? Мы служим.
Появляются начальник заставы старший лейтенант Черкасов, молодые бойцы Костенко и еще двое.
Черкасов. Это — Падь Серебряная. Именуется так по особенной своей красоте.
Костенко. А где же граница, товарищ начальник?
Черкасов. Не терпится? Интересно увидать границу? За подножием сопки Серебряной — Маньчжоу-Го[114] — колония японцев, по эту сторону — Советский Союз.
Костенко. И все?
Черкасов. Все. Граница. Дальний Восток.
Костенко (задумчивость). Граница, конец… один ветер гуляет.
Первый молодой. Все-таки мы воображали, товарищ старший лейтенант, не такую границу.
Черкасов. А какую?
Второй молодой. Думалось, что будут столбы, проволоки, часовые…
Костенко. А тут одни кочки. Как же такую границу караулить, когда она кругом открыта?
Черкасов. Не вижу, чтобы она была открыта.
Костенко (у него украинский акцент). Пишут, что граница на замке. Как его понять, тот замок?
Черкасов. Замок? Посмотрите на небо. Чистое?
Костенко. Чистое.
Черкасов. Знаете, как оно замыкается?
Костенко. Знаем.
Черкасов. Замок — это громадный фронт Советских Вооруженных Сил. А наше дело — скромное — учить японцев, что соваться за черту границы не надо… Нехорошо. Опасно.
114
Маньчжоу-Го — марионеточное государство, созданное в 1932 году Японией после захвата северо-восточной части Китая и Маньчжурии. Использовалось Японией как плацдарм для нападения на СССР.