Вторая точильщица. Не беспокойтесь. Я уже по третьему разряду.
Евдоким. Да ну?! По третьему?! Ах ты… клюква! Может, в кузню к нам перейдешь?
Вторая точильщица. Захочу — перейду. Не испугаете.
Евдоким. Это ты сама? Не сама. (Указал на Анку.) У нее научилась, а? До чего смелые женщины в Советском Союзе пошли — беда!
Входит Дуванов.
Дуванов. Ну, герой труда!
Евдоким. Что такое?
Дуванов. Ничего. Ни черта. Ни бог, ни поросятина.
Евдоким. Фактически?
Дуванов. Фактически.
Евдоким (бросил есть, встал). Жена, получи за меня соус. Захвати в бумажку.
Лиза. Вытекает из бумажки.
Евдоким. Черт с ним, половину принесешь. (Дуванову.) А ты-то жрал?
Дуванов. Не успел.
Евдоким. Эх ты, кооппитание! Гробпитание.
Уходят. Проходит Пентюхов.
Вторая из очереди. Ну, милые! Ну, милые!.. Ну, Аннушка, ну посмотри, ну какой же стервец такой суп варит! Картошку переварили, крупу недоварили, лук сырым бросили, и называется — крестьянский суп.
Лиза. На собаку плесни — взбесится!
Первая из очереди. Продукт жалко. Провизию жалко.
Илюша. Пентюхов! Тебе говорят, Пентюхов!
Тот отмахнулся, уходит. В очереди скандалы. Судомойка выбросила из окошка ложки. Их с боем расхватывают.
Входит директор. Он несет в руках тарелку с супом. Из тарелки пышет пар. Директор морщится, злится. В зубах у него талон. Пальцам больно до того, что директор начинает фыркать. Вдруг стал, с размаху бросил тарелку на пол, выплюнул талон.
Директор. Заведующий!
Столовая утихла. Бежит Пентюхов.
(Внешне спокойно, почти шепотом.) С завтрашнего дня, товарищ питатель, питай мне людей по-человечески, а не по-собачьи. Смекаешь? Что это за мода у нас, а? Самообслуживание? Я тебе дам самообслуживание! Я, может, трое суток не спал. Я с ног валюсь, я пожрать время урвал, а ты меня истязать вздумал своим самообслуживанием?
Пентюхов. Петр Семенович, зачем же? Вам могут предоставить в кабинет.
Директор. А?.. А ему — самообслуживание? Ему в девяти очередях воюй, прежде чем кусок проглотить? Да? Подлецы вы, а не кооператоры! У меня люди горят!.. Война!.. На войне кухарей в окопы гонят, ежели кормить не умеют. Как хочешь, купец, а чтоб завтра рабочий пришел, сел, поел и ушел. Точка.
Голоса. Правильно.
Директор. Точка.
Пентюхов. Но ведь…
Директор. Точка, говорю!
Бежит секретарь.
Секретарь. Петр Семенович, вот… экстренно из кузни. (Подает записку.)
Директор (читает). «До сих пор конструктора не явились. Молот «Мофей» не движется. Буза продолжается. Мы не отвечаем. Кузнечный коллектив». Конструктора не явились? Буза продолжается? Сукины дети, не явились? (Почти убегает.)
Секретарь (Анке). Ох, сейчас будет Вавилон![47]
Илюша. Пентюхов, жарко?
Входит Давид.
Давид. Товарищ заведующий, пожалуйста, срочно на фракцию завкома. А потом фракция завкома пожалует к нам.
Работница (указала на женщин). Вы нас туда привлеките.
Давид. Ясно.
Эпизод четвертый
Кузница. Теперь здесь установлен агрегат в пять станин. Кузнецы сидят в свободных и демонстративно ленивых позах.
Входит Кваша.
Кваша. Так… Дом отдыха?
Илюша. Курорт.
Елизар. У Евдокима нервы испортились. Электрические ванны принимает.
Кваша. В чем дело?
Илюша. Социалистическое соревнование с конструкторским бюро проводим.
Кваша. Товарищи, я с вами говорю серьезно. В чем дело?
Илюша. А мы разве не серьезно? Соцсоревнование. Факт. Кто кого дольше пересидит? Они нас или мы их?
Кваша. Евдоким!
Евдоким. Ну?
Кваша. Когда агрегат пойдет?
47
Вавилон. — По библейскому сказанию, там начали строить башню до небес, чем вызвали гнев божий и он наказал людей, вызвав «смешение языков», в результате чего строители перестали понимать друг друга. Слова «вавилонское столпотворение» употребляются в смысле суматохи и бестолочи.