Могу все точно рассказать,
Притом устами очевидца.
Чтобы отправиться в поход
На этот город дерзновенный,
Зовущийся Сьюдад Реаль,
Блистательный магистр поспешно
Собрал среди своих вассалов
Две тысячи отважных пеших
И триста конных удальцов,
Призвав и светских и священство,
Затем что все идти повинны,
Кто носит алый крест на персях,
Хотя б он был в духовном званье, —
В войне с неверными, конечно.
На этом юноше бесстрашном
Кафтан зеленого был цвета
С богатым золотым шитьем,
И только наручи виднелись
Сквозь откидные рукава,
Застегнутые на шесть петель;
Конь, серый в яблоках, под ним,
Огромный и могучий телом,
Отведал струй Гуадалкивира
[72]
И сочных трав его прибрежий;
Пахви
[73]на нем, лосиной кожи,
И бантом схваченные ленты,
Переплетающие чолку,
Таким же были украшеньем,
Как эти пятна снеговые,
Плывущие по белой шерсти.
Бок о бок с ним Фернандо Гомес,
Наш господин, на неизменном
Своем буланом: навис
[74]черный,
И белый храп
[75], белее снега.
Накрыв турецкую кольчугу,
Сверкают латы и оплечья,
А плащ с оранжевой каймой
Заткали золото и жемчуг.
Венчая боевой шишак,
Курчавые белеют перья,
Как померанцевый цветок,
Из этой желтизны расцветший.
На перевязи красно-белой
Он не копье рукой колеблет,
А целый ясень сотрясает,
Вплоть до Гранады всем зловещий.
Сьюдад Реаль поднялся к бою.
Он заявил, что будет верен
Короне королей кастильских
И отстоит ее владенья.
Магистр сломил их оборону,
Ворвался в город, всех мятежных
И тех, которые когда-то
Осмелились его бесчестить,
Распорядился обезглавить,
А остальных, из низкой черни,
Велел, заткнув им глотки кляпом,
Бичами отхлестать примерно.
Теперь его там все боятся,
И любят все, и каждый верит,
Что кто от юности искусен
В войне, расправе и победе,
Тот станет в зрелые лета
Грозою Африки надменной
И множество лазурных лун
Крестом багряным ниспровергнет.
Он с командором и с другими
Повел себя настолько щедро,
Что словно отдал на грабеж
Не город, а свое именье.
Но вот и музыка гремит.
Встречайте же его с весельем!
Радушье — лучший из венцов
Для возвратившихся с победой.
Те же, командор, Хуан Рыжий, Эстеван, Алонсо, Ортуньо, певцы, музыканты и крестьяне
Певцы
(поют)
Слава дон Фернандо,
Слава командору!
Он смиряет земли,
Супостатов косит.
Да живут Гусманы!
Да живут Хироны!
В мирной жизни ласков,
В правосудье кроток,
Он сражает мавров,
Словно лес дубовый,
Он в Сьюдад Реале
Пролил много крови
И домой приносит
Пленные знамена.
Да живет во славе
Дон Фернандо Гомес!
Командор
Благодарю селенье. Мне ценна
Любовь, которую вы мне явили.
Алонсо
Лишь в малой мере явлена она.
Ее вы в полной мере заслужили.
Эстеван
Фуэнте Овехуна и совет,
Которые сегодня вы почтили,
Вас просят не отвергнуть их привет
И скромный дар. Достатки наши худы,
Сокровищ на повозках этих нет,
Скорее — добрых пожеланий груды
Да ветви для красы. Однако ж вот
Две-три корзины глиняной посуды.
Вот гуси, целый полк, и каждый взвод
Высовывает шеи из палаток,
Чтобы воспеть ваш доблестный поход.
А вот свиных соленых туш десяток
С их потрохами; дух от этих шкур
Приятней, чем от амбровых перчаток
[76].
А вот две сотни каплунов и кур;
Все овдовели петухи в округе,
И каждый ходит скучен и понур.
Здесь нет коней, нет дорогой кольчуги,
Нет златотканных сбруй, но верьте мне —
Дороже злата преданные слуги.
А все же с ним сравнится по цене
Вот эта дюжина мехов; с врагами
В любой мороз вы справитесь вполне,
Согрев дружину этими мехами;
Они в бою полезней всяких лат,
У вас бойцы полезут в драку сами.
Сыры и прочий кой-какой приклад
Идут в придачу с нашею любовью,
И да послужат, утешая взгляд,
И вам и вашим к доброму здоровью.
Командор
Благодарю вас, господа.
Желаю здравствовать. Идите.
Алонсо
Теперь, сеньор, передохните.
Добро пожаловать сюда.
Когда бы община могла,
Сеньор, она бы не ветвями,
А дорогими жемчугами
Вам двери дома убрала
И разукрасила порог.
Командор
Охотно верю вам. Ступайте,
Идите с миром.
Эстеван
Эй, давайте,
Певцы, споем еще разок!
Певцы
(поют)
Слава дон Фернандо,
Слава командору!
Он смиряет земли,
Супостатов косит.
Алькальды, крестьяне, певцы и музыканты уходят.
Лауренсья, Паскуала, Флорес, командор, Ортуньо.
Командор
Лауренсья
Что вашей милости угодно?
Командор
Опять горда и сумасбродна?
Со мной? Ого, какая спесь!
вернуться
Гуадалкивир— река в Андалусии. Андалусские, в частности кордовские, лошади из породы арабских скакунов считались лучшими в Испании.
вернуться
Пахви— идущий от седла ремень с очком, в которое продевается конский хвост.
вернуться
Амбровые перчатки— перчатки, по моде того времени надушенные амброй, то есть благовонной смолой, добывавшейся в Аравии.