Сочинения 1819

Так старец говорил. Дубы, сыны столетий,
150 Тенистые ему в ответ качали ветви,
Все пастухи, забыв стада средь сочных трав,
Все путники в полях, начатый путь прервав,
Сбегались. Опершись на мальчика рукою,
Слепец почувствовал, что окружен толпою.
Сильваны,[176] нимфы свой к нему стремили путь
И слушали его, почти боясь дохнуть.
Он, развивая песнь, как свиток бесконечный,[177]
Вещал о первых днях, о мудрости извечной,
О воздухе, огне, земле, теченьи вод,
160 О реках, чей исток сам Зевс в груди несет,
Искусствах, чудесах, селеньях стран согласных
И после хаоса любви годах прекрасных;
О Зевсе дивном пел, Олимпе, облаках,
О молниях его, внушивших людям страх,
О небожителях, разбитых на два стана,
О битвах, где весь мир тонул в крови богряной,
О сборище царей, о пыли, выше птиц,
Летящей от боев, о схватках колесниц,
О доблестных мечах, сверкающих в сраженьи,
170 Как молнии средь туч в заоблачном смятеньи,
О гриве скакунов, летящих в жаркий бой,
Об их пророчествах,[178] что слушает герой;
Потом он говорил о городах свободных,
Законах, мудрецах, посевах плодородных,
О приступе врагов, стремящихся к вратам,
О жертвах на камнях и на ступеньках в храм,
О битвах на стене, о вопле жен несчастных,
О скорбных матерях, о пленницах прекрасных;
О жатве говорил, о блеющих стадах,
180 О мирном пастухе с цевницею в руках,
О песнях, празднествах, о сборе винограда,
О флейте, звоне лир и плясках возле сада;
Потом, подняв ветра над волнами морей,
Он вызвал ярое кипение зыбей
И на крутой скале, где волны бьют все злее,
Явил собравшимся всех дочерей Нерея,[179]
Что тотчас поднялись, терзая криком грудь,
Над строем кораблей, что к Трое держат путь.
Затем открыл он Стикс, чьи волны омертвели,
190 Сады полубогов, лужайки асфоделей[180]
И толпы тех, кто мертв, — несчастных стариков,
С груди родителей отторгнутых сынов,
Детей, которых смерть взяла без сожаленья,
И дев, что брачного еще не знали пенья...
Потоки и леса, луга и глыбы скал,
Какой восторженный вас трепет пронизал,
Когда в Лемносе он на наковальне звонкой
Сковал себе силок упругий, крепкий, тонкий,
Подобный всем тому, что у Арахны был,
200 И в эту злую сеть Венеру заманил![181]
Когда окаменил, изведавшую злобу
Латоны мстительной, несчастную Ниобу;[182]
Когда его струны печали полный звон
Эдоны[183] повторил отчаянье и стон,
Что злою мачехой невольно став для сына,
Немолчным соловьем умчалась в лес пустынный.
Вот пред героями поставил он на стол
Божественный нектар, забвенье всяких зол;
Траву, чей сок таит мудрейших снов избыток,
210 Смешал он с лотосом в неведомый напиток,
И выпивший его не мог не забывать
Родимую страну, детей, отца и мать.
Вот Осса и Олимп и темный лес Пенея[184]
Кровавый видят пир[185] в честь бога Гименея.
В тот час, когда Тезей[186] на празднестве ночном,
Среди кентавров злых, упившихся вином,
Сошедшихся на пир к хозяину и другу,
Заметил, как его кричащую супругу,
Лишенную одежд, вдруг обнял Евритой,
220 Вскочил с мечом в руке пылающий герой:
“Стой, дерзкий, я убью тебя, как Минотавра!”
Но прежде чем сказал — на дерзкого кентавра
Дриас обрушил ствол огромной вышины,
Где были факелы рядами зажжены.
Кентавр, придавленный, завыл и с диким ржаньем
Копытом землю взрыл в последнем издыханьи.
Несс опрокинул стол — под ним в крови, в пыли
Эварг и Перифас конец себе нашли.
Петрей и Антимах — добыча Пиритоя,
230 А черный Макарей, что шкурою густою
Убитого им льва покрыт надежно был,
Под тяжестью меча на землю пал без сил.
Пригнувшийся к земле, при звуке битвы сразу
Схвативший часть скалы, себе на череп вазу
Вдруг принял Бианор — и, испуская стон,
Скатился в груду тел, Гераклом поражен.
Бил палицей герой, повсюду гибель сея,
Убит Демолеон, и нет уже Рифея,
Чья вороная масть, вся в яблоках больших,
240 Наследием была от тучек золотых.
Огромный Эврином с отвагою двойною
Сражался и рукой и сильною ногою,
Разбив шлем Нестора, привыкшего к боям.
Кентавр Гелопс бежал. Но Крантор по пятам
Настиг его и сам пал на пороге дома,
Поверженный суком гиганта Эвринома.
Когда ж Эгея сын увидел это вдруг,
Горящий с очага схватил он смело сук,
На крепкий круп его, не зная тени страха,
250 За гриву ухватясь, крича, вскочил с размаха,
Кентавру злую пасть с усильем растянул
И смерть с огнем туда без промаха воткнул.
Очаг почти погас. Все расхватали пламя
И женскими был лес наполнен голосами,
Проклятьем воинов, клянущих смертный час,
Стенаньем, криками и звоном битых ваз.

176

сильваны — италийские божества лесов, лугов, садов.

177

Он, развивая песнь, как свиток... — В изображении вдохновенной импровизации Гомера подчеркнут ее экстатический характер — в соответствии с античными представлениями о творчестве как божественном наитии. Вместе с тем, его образ предвещает и романтический апофеоз творца, создающего свой, особый мир.

178

Об их пророчествах... — В “Илиаде” Гомера конь Ахиллеса предрекает ему смерть (XIX, 405— 418).

179

...всех дочерей Нерея... — Нерей имел пятьдесят дочерей-нереид.

180

...лужайки асфоделей... — Асфодели цвели в царстве мертвых.

181

Когда в Лемносе он... Венеру заманил! — Лемнос — остров в северной части Эгейского моря; на Лемносе находилось святилище бога огня и кузнечного ремесла Гефеста, или Вулкана. Вулкан сетью собственного изготовления накрыл изменявшую ему Венеру и ее возлюбленного Марса. Арахна — в греческой мифологии искусная ткачиха из Лидии, вызвавшая Афину на состязание в ткачестве и в наказание превращенная в паука.

182

Когда окаменил... // Ниобу... — У похвалявшейся своими детьми Ниобы Лето (Латона) велела Аполлону и Артемиде поразить стрелами всех семерых сыновей и семерых дочерей. Ниоба окаменела от горя.

183

Эдона (Аэдона) согласно греческому мифу завидовала своей невестке Ниобе, имевшей много детей, и пыталась убить ее старшего сына, но по ошибке убила своего собственного сына Итила и была превращена в соловья.

184

Осса — высокая гора на северо-востоке Греции, составляющая вместе с Олимпом горную цепь, отделяющую фессалийскую равнину от Эгейского моря.

Пеней — река, которая берет начало в горах Пинда в Фессалии, протекает между Олимпом и Оссой и впадает в Эгейское море.

185

...Кровавый... пир... — На свадьбе царя лапитов (или лапифов — так называлось племя гигантов, обитавшее на севере Фессалии) Пирифоя произошло их сражение с кентаврами, которые пытались похитить женщин, в том числе, невесту Пирифоя. Лапиты одержали победу. В своем описании этого сражения Шенье опирается на “Метаморфозы” Овидия (XII, 210 и далее). Эта битва часто изображалась древними художниками и скульпторами (западный фронтон храма Зевса в Олимпии, южные метопы Парфенона, фриз храма Тесея в Афинах).

186

Тезей (Тесей) — мифический герой, убивший чудовище (полубыка, получеловека) Минотавра, ставший царем Афин, участвовавший в битве с кентаврами.