ЭЛЕГИЯ XVIII
Как? Мне учить тебя божественным стихам,
Мне, темному певцу, который скоро сам
Уступит юному сопернику в уменье!
Нет, не наставник я в высоком песнопенье,
Да их и нет, мой друг. Лет прошлых мастера,
Которых мы читать готовы до утра,
Бессмертный сонм богов, великая природа,
Что познаем умом все больше год от года,
Вот кто водитель наш,[301] вот кто наставник твой!
10 Едва лишь встреченный семнадцатой весной,
Влюбленный в мирный труд в своей каморке тесной,
Мечтатель, нелюдим, поэт совсем безвестный
Смиренным голосом уж пел я в тишине,
И лира юная была покорна мне.
И Сафо вслед за мной с лужаек Митилены[302]
Порой на берега ступала хладной Сены,
И в сельской рощице задумчивый цветок,
Густое дерево, прозрачный ручеек
И хитроумные Арахны бедной сети —
20 Как были дороги мне мелочи все эти...
Далеких путников я слушать полюбил.
Ученые холсты, где мир начертан был,
Я с ними изучал с заката до восхода,
И мне напрасных грез была мила свобода.
Я всюду странствовал, мне не был мир чужим,
Я всех людей любил и ими был любим.
Бретонские ладьи несли меня к Сурату,[303]
Дамасские купцы — вели меня к Евфрату.
Что говорю? С тех пор дано любви моей
30 Почувствовать себя свободней и сильней.
И был я покорен улыбкой девы милой,
И первый мой восторг живет все с той же силой.
Ее почтил и ты влюбленною хвалой,
И музы нежностью согрели голос твой.
О, сколько пело струн под нашими перстами
И красоту ее, и власть ее над нами,
И нежность, и любовь — всего не передать!
Да разве счастье в том, чтоб зависть вызывать?
Быть может, ясный взор любимой, как завеса,
40 Сокроет от тебя веселый блеск Пермеса —
Что нужды? Дни свои ужели потерял
Тот, кто лишь радости любви взаимной знал
И слышал мудрости прямое приказанье:
Знать радость в тишине, счастливым быть в молчанье?
Как хорошо, когда покроет реки льдом,
До первых вешних дней вернуться в тихий дом
И видеть, как она тебя в дверях встречает,
Как волосы ее злой ветер развевает.
Уж издали твой шаг услышала она,
50 Летит к тебе на грудь, волнения полна,
И, в радости, едва переводя дыханье,
Влечет скорей туда, где камелька пыланье.
Там столько нежных слов, вопросов без конца,
Объятий и речей, сливающих сердца!
Стол наскоро накрыт, и вы за ним лишь двое;
Не в силах удержать волнение такое,
Любимая не ест, не пьет, насыщена
Лишь тем, что в этот миг опять с тобой она.
Молчат ее уста, но глаз ее сиянье
60 Красноречивей слов, и вот уже желанье
Уводит к ложу вас, что ждет немало дней.
Там с пылкой ревностью ей хочется скорей
Узнать, дружил ли ты с тебе чужой страною
И не был ли пленен красавицей иною.
ЭЛЕГИЯ XIX
Не мне ль неверности обет она давала
И не меня ль она в изгнанье отослала?
А гневные уста, и гордый вид, и взор —
Все говорит о том, что мил ей мой позор.
Так значит новое навлечь чтоб оскорбленье,
Чтоб упрекать ее, стенать от униженья,
Просить и проклинать и смерть скорее звать
К порогу этому я прихожу опять,
Блуждая в час, когда гроза слепит мне очи,
10 С душой, которая мрачнее черной ночи?
А было все не так — без страха, в тишине,
Никем не видимый, во тьме и при луне
Я поцелуев ждал, восторгом упоенный...
Безумец, женщиной столь слепо соблазненный,
Коль сердце в ней найти еще способен ты,
Не преклоняй главы под иго красоты,
Над нею смейся сам, презрев очарованья,
И холодно взирай на вздохи и рыданья.
Тираном будь, учись бестрепетно внимать,
20 Оставь ее одну — хладеть и умирать.
Все эти вздохи — ложь, рыдания — притворны,
В улыбке спрятан яд, а ласки столь тлетворны.
Ах, если бы ты знал, как нежностью речей
Она меня влекла, чтоб погубить верней;
Как, хитрости полна (к чему воспоминанья!),
Быть верною навек давала обещанья.
Возможно ли ей жить и не любить меня!
Как часто, голову на грудь ко мне склоня,
В истоме нежности, свои теряя силы,
30 “О, как я счастлива!” — она мне говорила.
И сколько раз, прижав горячею рукой
К трепещущей груди лоб запылавший мой,
Просила жадно ласк, кляла и упрекала,
Что я так холоден и отвечал устало,
Что страсти не горит огонь в моей крови,
В жестокости своей я не хотел любви!
Взирая с гордостью на все ее мученья,
Неблагодарный, я был счастлив — без сомненья —
Мне было жаль ее, я обвинял свой пыл,
40 Казалось мне, ее я недостоин был.
вернуться
301