Сочинения 1819

Когда бы образцом тебе герои стали!
Ниспровергателей лихих оставим рать
50 Невежество хвалить, искусство презирать,
И в гордой тупости и праздности унылой
Освистывать труды, лишь гению под силу.
Всегда невнятен был глупцам богов язык,
Доступный лишь тому, душою кто велик.

Безумцы! если б вам хоть раз пришла охота
Поэта отличить, увы, от рифмоплета!
Неблагодарные! пусть вам не по нутру,
Певцы несут нам свет и учат нас добру.
Хотя мы вспоминать, быть может, и не склонны
60 Пророчества в стихах, священный дуб Додоны,[411]
Орфея с лирою, преодолевшей тлен,
И Амфиона глас, зиждитель крепких стен,
Но кто, как не поэт, возносит добродетель
И о награде ей становится радетель,
Дарует небеса, на мрачных берегах
Злодейство поселив, внушающее страх?
Под звуки лир Олимп открылся для Алкида,[412]
В Эребе бледная исчезла Данаида,[413]
Впервые нам в стихах изложен был закон,
70 Поэзией наш дух возвышен, просвещен.

Доколе не было письму дано начало,
И в надписи немой душа не зазвучала,
Лишь гармоничный стих в уме мог сохранить
И смысл звучащих слов, и происшествий нить.
Певучий, мерный звук едва коснулся слуха,
Уж в памяти людской живут творенья духа.
Высоким языком поэзия была,
Храня обычаи, законы и дела.
И ныне вопросить довольно Мнемозину,
80 Чтоб древности седой вообразить картину.
Да, человечеству с младенческих годов
Дарован дивный дар сложения стихов.

Искусством первым став, великим, всемогущим,
Последнею умрет поэзия в грядущем.
Люби ж ее, лети, о друг, за мною вслед
Туда, где слава ждет, туда, где тленья нет.
Творца ли эпопей влечет тебя карьера
И хочешь первенство оспорить у Вольтера,
Или пленил тебя элегий томных круг
90 И струн Проперция ты воскрешаешь звук,
Восхищен силою лирического жара,
На высоте ль паришь вослед орлу Пиндара,
Или Лукреция задумав превзойти,
Бюффоном предпочтя открытые пути,
Где тайны, чудеса являет нам природа,
Изобразить решил строенье небосвода,
Готов тебя, мой друг, я поддержать во всем
И облегчить тебе на наш Парнас подъем.

О, сколь достойными увидишь сожаленья
100 Ты с высоты весь мир и все его стремленья,
Толпу слепых людей твой обнаружит взгляд,
По тропам жизненным бредущих наугад:
Во власти жадности и средств не разбирая,
Друг друга с яростью тесня и попирая,
Чтоб, совесть позабыв, взобраться вверх ползком
И с тяжким грохотом низвергнуться потом.

Пока же завистью терзаемый жестоко,
Безумный этот люд подобием потока
Лихого мечется впотьмах из рода в род,
110 От истины вдали кружить не устает,
Мы дружеству верны и возлюбили славу,
И в храме Памяти останемся по праву.

Лебрен