Сочинения 1819

Мальзерб, Тюрго,[478] о вы, в ком Франции усталой
Надежда тщетная последняя блистала!
И милость мудрая и кротость в вас жила,
100 И память ваших дел пребудет ввек светла.
Ах, если б в тех руках, с их справедливой силой,
Лежало бы всегда правления кормило!
Святая истина царила бы средь нас,
Дышать бы слабый мог бесстрашно подле вас.
Насильник, жалобы страшась, как лютой казни,
Хоть и забывший стыд, имел бы тень боязни;
Доносчик мерзостный от голода бы стих,
В позоре кончив дни, — и много душ людских,
Без ведома суда, без ведома закона,
110 Под вопль рыдания и сдавленного стона,
По произволу тьмы испепеленных в прах, —
Не гибло бы, как днесь, в темницах и цепях.
Нет, этих рабских стран отныне я не житель!
Уйду, уйду я вдаль искать себе обитель!
Приют, где жизнь моя смирит свой буйный бег,
Могилу, где мой прах найдет себе ночлег,
Где золото господ с душой убийц холодных
Не впитывает кровь страданий всенародных,
Где с подлым хохотом оно нам не поет,
120 Что чересчур плаксив и слишком сыт народ;
Где без насильников, рукой животворящей
Снимаем мы дары земли плодоносящей;
Где сердце, отдохнув в тени страны чужой,
Не встретит в мире бед, непобедимых мной,
И где мой взор, далек от нищеты народной,
На лицах не найдет следов слезы бесплодной
Иль сумрачной нужды, чей долог горький стон,
Иль преступлений злых, колеблющих закон.
Ты, справедливость, ты, о дева дорогая,
130 Ты, наших грустных мест изгнанница святая,
С небесной высоты задумчиво внемли
Звон лиры девственной о горестях земли.
О нет, ей не дано хваленья петь за плату
И славить произвол, и льстить кнуту и злату:
Она поет любовь и будет до конца
Опорой твоего закона и венца.
Нет, только за людей гремит напев мой юный;
Он истиной горит, смеются звонко струны,
Когда приносит им воздушная волна
140 Свободы и любви святые имена.