2) Всеобщий интерес, а в нём сохранение особых интересов, составляет всеобщую цель и содержание этого духа, наличную субстанцию государства, государственную природу духа, который знает себя и хочет себя.
3) Дух, который знает себя и хочет себя, сознающий себя, образованный дух достигает осуществления этого абстрактного содержания только в виде различённой деятельности, в виде наличного бытия различных властей, в виде расчленённого могущества.
О гегелевской трактовке вопроса следует заметить:
а) В субъекты превращаются: абстрактная действительность, необходимость (или субстанциальное различие), субстанциальность, – следовательно, абстрактно-логические категории. Хотя Гегель и определяет «абстрактную действительность» и «необходимость» как «его», государства, действительность и необходимость, но 1) «она», «абстрактная действительность», или «субстанциальность», составляет его необходимость. 2) Это она «подразделяет себя в понятии на различия сфер его деятельности». «Различия в понятии» «благодаря этой субстанциальности образуют также действительные, прочные» определения, – власти. 3) «Субстанциальность» не понимается больше как абстрактное определение государства, как его «субстанциальность»; она как таковая делается субъектом, ибо в заключение говорится: «но именно эта субстанциальность есть дух, который как прошедший через форму образования является духом, который знает себя и хочет себя».
b) Наконец, не говорится также: «образованный и т.д. дух есть субстанциальность», а наоборот: «субстанциальность есть образованный и т.д. дух». Дух, следовательно, становится предикатом своего собственного предиката.
c) После того как субстанциальность была определена 1) как всеобщая государственная цель, затем 2) как различённые власти, – она определяется 3) как образованный, действительный дух, который знает себя и хочет себя. Истинный исходный пункт, – знающий себя и хотящий себя дух, без которого «государственная цель» и «государственные власти» были бы зыбкими химерами, были бы лишёнными сущности, даже невозможными существами, – появляется только как последний предикат субстанциальности, которая уже раньше была определена как всеобщая цель и как различные государственные власти. Если бы исходным пунктом был действительный дух, то «всеобщая цель» была бы в таком случае его содержанием, различные власти – его способом осуществлять себя, его реальным или материальным наличным бытием, определённый характер которого следовало бы выводить именно из природы его целей. Но так как Гегель исходит из «идеи» или «субстанции» как из субъекта, как из действительной сущности, то действительный субъект появляется только как последний предикат абстрактного предиката.
«Государственная цель» и «государственные власти» мистифицируются, когда их объявляют определёнными «способами существования» субстанции, и они выступают как оторванные от их действительного существования, от «духа, который знает себя и хочет себя, от образованного духа».
d) Конкретное содержание, действительное определение, выступает здесь как формальное, а совершенно абстрактное определение формы выступает как конкретное содержание. Сущность определений государства усматривается не в том, что они – определения государства, а в том, что они могут рассматриваться в их абстрактнейшей форме как логически-метафизические определения. В центре интереса стоит здесь не философия права, а логика. Работа философии заключается здесь не в том, чтобы мышление воплощалось в политических определениях, а в том, чтобы наличные политические определения улетучивались, превращались в абстрактные мысли. Философское значение имеет здесь не логика самого дела, а дело самой логики. Не логика служит для обоснования государства, а государство – для обоснования логики.
1) Всеобщий интерес и в нём сохранение особых интересов как цель государства.
2) Различные власти как осуществление этой государственной цели.
3) Образованный, сознающий себя, проявляющий волю и действующий дух, как субъект цели и её осуществления.
Эти конкретные определения взяты извне, они – hors-d’œuvre[76]; их философский смысл состоит в том, что в них государство имеет логический смысл: