Второй упрёк по адресу «Rheinische Zeitung» относится к заключительным словам отчёта о произнесённых на Страсбургском конгрессе{55} коммунистических речах; нужно заметить, что обе сводные сестры поделили между собой материал таким образом, что на долю рейнской достались дебаты, а на долю баварской сестрицы – обеды страсбургских учёных. Инкриминируемое место гласит буквально так:
«Положение среднего сословия в настоящее время напоминает положение дворянства в 1789 г.; в то время среднее сословие требовало для себя привилегий дворянства и добилось их; в настоящее время сословие, которое не владеет ничем, требует доли в богатстве средних классов, стоящих теперь у кормила правления. Среднее сословие в настоящее время лучше защищено от внезапного нападения, чем дворянство в 1789 г., и надо надеяться, что проблема будет разрешена мирным путём».
Что пророчество Сиейеса сбылось и что tiers état[49] стало всем и хочет быть всем, – это признают с горестным негодованием и Бюлов-Куммеров, и бывший «Berliner politisches Wochenblatt»[50], и д-р Козегартен, – словом, все писатели феодального образа мыслей. Что сословие, которое в настоящее время не владеет ничем, требует доли в богатстве средних классов, – это факт, который и без страсбургских речей и вопреки аугсбургскому молчанию бросается всякому в глаза на улицах Манчестера, Парижа и Лиона. Уж не думает ли наша аугсбургская кумушка, что её негодование и её молчание опровергли современные факты? Наглость этой особы проявляется в её увиливании. Она обращается в бегство перед лицом запутанных современных явлений и думает, что пыль, которую она при этом поднимает, равно как и бранные слова, которые она, убегая, со страху бормочет сквозь зубы, так же ослепляют и сбивают с толку непокладистое современное явление, как и покладистого читателя.
Или, быть может, аугсбургская кумушка злится на нашего корреспондента за выражаемую им надежду, что коллизия, существование которой бесспорно, разрешится «мирным путём»? Или же она упрекает нас в том, что мы не прописали тотчас же какого-нибудь испытанного рецепта и не подсунули изумлённому читателю ясного, как день, проекта ни к чему не обязывающего решения проблемы? Мы не обладаем искусством одной фразой разделываться с проблемами, над разрешением которых работают два народа.
Но, – милейшая, дражайшая аугсбургская кумушка! – касаясь коммунизма, вы даёте нам понять, что Германия теперь бедна независимыми по своему положению людьми, что девять десятых образованной молодёжи, стремясь обеспечить свою будущность, выклянчивают у государства хлеб, что наши реки в запустении, судоходство в упадке, что нашим, некогда цветущим, торговым городам недостаёт былого блеска, что свободные учреждения вводятся в Пруссии весьма медленно, а избыток нашего населения беспомощно скитается по свету, утрачивая среди чужих народов свои немецкие черты. И для всех этих проблем вы не предлагаете ни одного средства, ни одной попытки «выяснить себе способ осуществления» великого дела, которое должно избавить нас от всех этих грехов! Или же вы и не ждёте мирного разрешения? Другая статья в этом же номере, помеченная как присланная из Карлсруэ, почти наводит на эту мысль. Даже в отношении Таможенного союза она задаёт Пруссии коварный вопрос: «Можно ли предполагать, что такой кризис пройдёт как какая-нибудь потасовка из-за курения в Тиргартене?» Довод, который вы приводите в защиту вашего неверия, – это довод коммунистический. «Пусть же, в таком случае, разразится кризис в промышленности, пусть пропадут миллионы капитала, а тысячи рабочих останутся без хлеба!» Каким неуместным оказалось наше «мирное ожидание», раз вы решили дать разразиться кровавому кризису; вероятно, с этой целью вы в своей статье, вполне в духе вашей логики, рекомендуете Великобритании врача-демагога д-ра Мак-Дуалла, переселившегося в Америку потому, что «с этой верноподданной породой ничего не предпримешь».
Прежде чем расстаться с вами, мы хотели бы ещё мимоходом обратить ваше внимание на вашу же собственную премудрость. Ведь при вашем методе – отделываться фразами – вы, в простоте душевной, можете то тут, то там высказать правильную мысль, которая, однако, не является вашей мыслью. Вы находите, что полемика г-на Эннекена из Парижа против дробления землевладения приводит его к удивительной гармонии с автономистами{56}! Удивление есть начало философствования, говорит Аристотель. Но для вас это начало является и концом. Разве в противном случае вы не заметили бы того удивительного факта, что в Германии коммунистические принципы распространяются не либералами, а вашими реакционными друзьями?