Прежде всего необходимо показать, что наша система торговли, ныне предмет тупого почитания, представляет собой антипод истины, справедливости, а следовательно, и единства.
Трудно объяснить веку, что именно та операция, которую он рассматривает как образец премудрости, есть не что иное, как наложенная на всю его политику печать невежества. Посмотрим хотя бы на известные уже результаты: морскую монополию, монополию фискальную, увеличение государственного долга, следующие одно за другим банкротства из-за бумажных денег, возрастающее мошенничество во всех деловых отношениях. Можно уже теперь заклеймить позором механизм свободной торговли[93], т.е. свободного обмана, эту истинную промышленную анархию, эту чудовищно проявляющуюся силу в обществе[94].
Как же получается, что самый лживый класс общественного организма пользуется наибольшим покровительством у «апостолов истины»?[95]. Как же получается, что ученые, которые учат презирать низменные богатства, превозносят ныне лишь тот класс, который стремится к богатству per fas et nefas[96], класс биржевых игроков и скупщиков? Раньше философы единогласно порицали известные корпорации, которые посредством гибкой совести отстаивали положение, что брать и красть – разные вещи. Как же те самые философы превратились теперь в апологетов класса, еще более безнравственного, поскольку он утверждает, что торгашество – не обман, что надувать покупателя не значит его обкрадывать, что биржевая игра и скупка – отнюдь не означают грабеж производительного класса, словом, что работать следует только ради денег, а не ради славы; таков припев, который торговцы хором повторяют: «Мы ничего не делаем ради славы»[97]. Нужно ли еще удивляться, что новейшие науки сбились с истинного пути, если они защищают дело людей, открыто исповедующих подобные принципы?..
Торговля принимает различные формы на различных ступенях социального развития, ибо, будучи фокусом всякой социальной жизни, торговля существует, пока есть вообще налицо социальное состояние. Народ становится социальным, образует общество с того момента, как начинает производить обмен. Поэтому торговля имеет место уже при строе дикости, где она носит форму прямого обмена. При патриархате она приобретает форму косвенного обмена; при варварстве основу торгового метода образуют монополии, максимальные и регламентированные цены, принудительные правительственные реквизиции, а при цивилизации – индивидуальная конкуренция, или лживая и беспорядочная борьба[98].
О прямом обмене у дикарей, не знающих денег, нам нет необходимости много говорить. Одному повезло на охоте, и он обменивает штуку дичи на стрелы, изготовленные другим, который не был на охоте и нуждается в съестных припасах. Такой способ не есть еще торговля, это – обмен.
Второй способ, косвенный обмен, и есть первоначальная торговля. Она осуществляется посредником, который становится собственником того, чего он не производил и не собирается потреблять. Этот метод, как бы он ни был плох и какой бы большой простор ни оставлял произволу, однако, очень полезен в следующих трех случаях:
1) В молодых странах, где существует только земледелие без промышленности; в таком положении находятся все колонии на первых порах.
2) В труднодоступных странах, как Сибирь или пустыни Африки; торговец, который преодолевает зной и стужу, чтобы доставить необходимые предметы в такую даль, – человек весьма полезный.
3) В угнетенных и порабощенных странах, где бедуины грабят караваны, вымогают выкуп у купца, а нередко и убивают его, следует оказывать всяческое покровительство тому, кто вопреки этим опасностям доставляет припасы в отдаленную страну. Если такой купец богатеет, он того заслужил.
В этих трех случаях торговцы не являются ни биржевыми игроками, ни скупщиками; они не перепродают, как один спекулянт другому, предназначенные для потребления предметы. По прибытии они открыто предлагают их потребителю в торговом помещении или на рыночной площади; они ускоряют промышленное развитие. Они хотят заработать – нет ничего более справедливого в цивилизованном мире; кто посеял, заслуживает того, чтобы пожать плоды. Но очень редко бывает, чтобы купцы довольствовались этой своей функцией; в одиночку или объединившись, они интригуют, чтобы затормозить обращение товаров и немедленно повысить цены.
98
В данном абзаце передано в собственном изложении Энгельса содержание таблицы Фурье «Последовательный ряд торговых методов, применяемых в различные периоды».