1) Двойственность торговли.
2) Произвольное определение стоимости.
3) Свобода обмана.
4) Несолидарность, отсутствие взаимных обязательств[107].
5) Хищение, отвлечение капиталов.
6) Падение заработной платы.
7) Искусственный затор источников снабжения.
8) Изобилие, вызывающее депрессию.
9) Обратный захват.
10) Разрушительная политика.
11) Застой, или всеобщая некредитоспособность (обратное и отраженное действие).
12) Фиктивные деньги.
13) Финансовый хаос.
14) Эпидемия преступлений.
15) Обскурантизм.
16) Паразитизм.
17) Скупка (accaparement).
18) Биржевая игра.
19) Ростовщичество.
20) Бесплодный труд.
21) Промышленные лотереи (азартные спекуляции).
22) Косвенные монополии замкнутых корпораций.
23) Казенная монополия, государственное управление, вынужденное фальсификацией.
24) Экзотическая или колониальная монополия.
25) Морская монополия.
26) Феодальная, кастовая монополия.
27) Необоснованная[108] провокация.
28) Убыток.
29) Подделка.
30) Разрушение здоровья.
31) Банкротство.
32) Контрабанда.
33) Пиратство.
34) Установление максимума и реквизиции.
35) Спекулятивное рабство.
36) Всеобщий эгоизм.
Из этих тридцати шести особенностей мы рассмотрим подробно только одну, банкротство; предварительно я скажу еще несколько слов о некоторых других.
II. Ложность экономических принципов, касающихся обращения
(Доказывается на примере трех характерных особенностей торговли, обозначенных в таблице под №№ 7, 8, 12: искусственный затор источников снабжения, изобилие, вызывающее депрессию, фиктивные деньги.)
Наш век, столь плодовитый теориями о движении промышленности, все еще не умеет отличать обращение от затора. Он смешивает непрерывное обращение с обращением перемежающимся, простое со сложным. Оставим, впрочем, эти сухие различия; пусть говорят факты, пусть они послужат нам основой для установления принципов, прямо противоположных принципам экономии.
Правительства, как и народы, согласны в том, что следует карать смертью подделывателей как денег, так и государственных фондовых бумаг. Осуждают также на смертную казнь подделывателей банкнот и монет. Весьма мудрая мера предосторожности. Но почему же торговля пользуется этим правом на подделку монет, если за это другие люди попадают на виселицу?
Каждый выданный торговцем вексель таит в себе возможность подделки, так как нет никакой уверенности, что он будет когда-нибудь оплачен. Каждый, кто замышляет банкротство, наводняет обращение своими векселями, по которым вовсе не намерен когда-либо заплатить. Тем самым он фактически сфабриковал и распространил фальшивые деньги.
Могут возразить, что и другой пользуется той же привилегией, что любой собственник, подобно торговцу, может пускать в обращение векселя.
Это не так. Собственник не имеет этой возможности. Право иллюзорно, если не можешь его осуществить. Свидетельство тому – конституционное право народа на суверенитет, пышная прерогатива, при которой плебей не имеет возможности даже пообедать, когда у него в кармане нет ни одного су. А ведь очень далеко от притязания на суверенитет до претензии на обед. Многие права существуют таким же образом, на бумаге, а не в действительности, и предоставление их является оскорблением для тех, кто не может добиться даже во сто крат менее значительных прав.
Точно такое же положение у собственника с выдачей векселей. Он имеет право выдавать векселя, как плебей – притязать на суверенитет; но обладать правом и осуществлять его – две весьма различные вещи. Если собственник выдает вексель, то не находит никого, кто бы принимал его без гарантии, и к нему относятся, как к человеку, который намерен выпустить фальшивые деньги. Потребуют закладную на вполне свободную от долгов недвижимость, а сверх того еще ростовщические проценты. По такой цене его векселя будут размещены и при таком обеспечении станут деньгами действительной ценности, а не фиктивными деньгами, каковыми являются векселя торгаша, который, в силу своего титула «друга торговли», находит средство пустить в обращение на миллион «хороших» векселей, не имея за душой, в качестве гарантии за этот миллион, и сотой его части, даже 10.000 франков.