12) Сентиментальное банкротство бывает у некоторых людей, которые произносят трогающие вас до глубины души речи и обрушивают на кредитора такие потоки чувств и добродетелей, что тот был бы варваром, если бы не сдался мгновенно, не почел бы для себя счастьем оказать услугу таким славным людям, нежно любящим всех, чьи деньги они пускают по ветру. Люди подобного сорта платят превосходными доводами и самыми льстивыми похвалами, они действуют на кредитора чувством, занимают его разговорами только о его и их добродетелях; к концу беседы вы чувствуете себя значительно совершеннее, обнаруживаете в себе массу добродетелей, которые с избытком покрывают похищенную сумму. Пусть у вас стало на несколько тысяч франков меньше, зато добродетелей стало намного больше, – чистая прибыль для прекрасных душ.
Один из таких комедиантов сказал мне однажды: «Мне было очень жаль господ таких-то, это очень порядочные, очень почтенные люди» – и прекрасный юноша, в доказательство своего уважения, обокрал их при первом же деле посредством векселя, который вручил им в качестве подарка и в знак приветствия. Он раскошелился на эту сумму, чтобы войти с ними в знакомство, а месяц спустя объявил себя несостоятельным. Какая радость для этих господ – получить его уважение[125] в покрытие десяти тысяч франков!
Я сдержал слово; я обещал общество обольстителей. Не находишь ничего, кроме дружбы, благосклонности, хорошего тона и нежных чувств у всех банкротов этой поистине любезной категории. Но если она призвана завоевывать сердца, то другие вызовут восхищение, дадут пример блестящих порывов, возвышенных характеров, представят героев своей группы.
V. Центр. – Грандиозные разновидности
Мы переходим теперь к величайшим достижениям духа торговли, к крупным операциям, знаменующим успехи века на пути к возрождению и совершенствованию. Банкротство проявит здесь все свое мастерство и будет действовать по обширным планам, разбор которых докажет мудрость принципа: предоставьте торговцам возможность действовать, предоставьте им полную свободу для осуществления их возвышенных концепций обмана и грабежа.
13) Жирное банкротство – это банкротство спекулянтов высокого полета, обладающих гением торговли. Банкир Дорант имеет два миллиона{182} и хочет как можно скорее и любыми средствами составить себе состояние в четыре-пять миллионов. На свой известный капитал он получает восемь миллионов кредита в векселях, товарах и прочее и может, следовательно, делать ставку на фонд в десять миллионов. Он пускается в крупную спекуляцию, в игру товарами и государственными бумагами. Быть может, к концу года вместо того, чтобы удвоить свои два миллиона, он их потеряет; вы сочтете его разорившимся, – ничуть не бывало, он с таким же успехом получит эти четыре миллиона, как если бы дела его шли хорошо; ибо у него остаются на руках те восемь миллионов, которые он заполучил в кредит, и посредством «честного» банкротства он устраивается так, чтобы растянуть выплату половины их на несколько лет. Таким образом получается, что, потеряв свои собственные два миллиона, он оказывается владельцем четырех миллионов, похищенных у публики. Какая великолепная вещь – свобода торговли! Теперь вы понимаете, почему приходится ежедневно слышать о торговце: дела у него идут очень хорошо со времени его банкротства!
Дальнейший шанс для банкрота: Дорант после скрытого присвоения четырех миллионов полностью сохраняет свою честь и уважение общества не как удачливый мошенник, а как неудачливый торговец. Поясним это.
Дорант завоевал общественное мнение, когда обдумывал свое банкротство; празднества, устраиваемые им в городе, его приглашения за город доставили ему горячих приверженцев; золотая молодежь за него; красавицы соболезнуют его несчастью – несчастье в наше время синоним банкротства; превозносят его благородный характер, достойный лучшей участи. Послушать его защитников – может показаться, что сам банкрот пострадал больше, чем те, чье состояние он похитил. Вся вина сваливается на политические события, неблагоприятные условия и прочий словесный арсенал, свойственный нотариусам, искушенным в искусстве отражать атаки раздраженных кредиторов. После первого натиска Дорант пускает в ход несколько посредников, своевременно раздает некоторую сумму денег и скоро общественное мнение так обработано, что каждого, кто стал бы говорить против Доранта, объявили бы бесчеловечным. К тому же, те, у кого он похитил наиболее крупные суммы, находятся на расстоянии ста или двухсот миль, в Гамбурге или в Амстердаме, они со временем уже успокоятся, да они и не играют большой роли, их отдаленный ропот не влияет на общественное мнение Парижа. Кроме того, Дорант лишил их только половины, а обычаем установлено, что тот, кто похитил лишь половину, скорее несчастлив, чем виноват; таким образом, Дорант с самого начала оказывается обеленным в глазах общественного мнения. Через месяц общественное внимание отвлечено другими банкротствами, более сенсационными, при которых идет прахом от двух третей до трех четвертей. Новая слава для Доранта, который похитил только половину; к тому же это старая, забытая история. Дом Доранта уже снова начинает понемногу открываться для публики, его повар снова достигает своей былой власти над умами и приглушает крики некоторых желчных кредиторов, не сочувствующих несчастью и не умеющих считаться с хорошим обществом.