Заметь еще себе, что, хотя питание изменяется со образно виду и его потенциальность поглощается формирующей (formali) силой вида, окончательно и совсем его природа все-таки поглощена быть не может, как видим при прививке груши к яблоне. Питательная влага в стволе яблоневого дерева видоизменяется в яблоню (pomificatum), а в привитой грушевой ветке видоизменяется и индивидуализируется (individuatur) в грушу, но такая груша не совсем чужда природе яблока, хотя природа яблока, скрытая в природе груши и тем более слабая, чем сильнее привитый черенок, только в последующие годы, когда видовая сила груши постепенно слабеет, начинает проявляться заметнее. То же и местность. Германец в Италии больше германствует (almannizat) в первый год, чем во второй; местность постепенно накладывает на размещенное в ней свои черты, смотря по силе местной природы.
Как в чувственном мире мы наблюдаем все это чувственным, так и в рациональном — рассудочным; скажем, нравы, обычаи — [как бы плоды], учения рас судка — как бы питание. В интеллектуальном мире ты тоже должен это заметить, сообразно интеллекту.
ГЛАВА 9 О РАЗЛИЧИЯХ МОДУСОВ БЫТИЯ
Отсюда при желании ты легко уловишь мою мысль, по правилам некоего общего искусства представив различие как предположений, так и предполагающих. Как одни предположения — чувственные — спутанны, другие — рассудочные — правдоподобны, третьи — интеллектуальные — истинны[307], так и предполагающие различны: одни разбредаются в беспорядочной чувственности, другие ведут рассуждение из некоторых начал, третьи сосредоточиваются в интеллектуальном созерцании абсолютного. Единство предполагания, углубляясь в предполагаемое, имеет четыре элемента — тон кость, грубость и два промежуточных. В своей тонкой остроте предположение, словно огонь, устремляется ввысь и видит модус бытия вещей в некоем абсолютном единстве, или необходимости[308]. Действуя при земленно и грубо, оно образует темный модус бытия в возможности. Оно строит и еще два модуса, из которых один приближается к абсолютной необходимости — это модус, без которого нельзя понять вещь как истинную, модус второй необходимости, или следования (скажем, если истина человечности полагается не обходимо существующей, за ней с необходимостью же следует все, без чего она не может существовать), — а другой модус бытия, близкий к возможности, располагается выше нее и ниже только что сказанного, имея мало от необходимости и много от возможности, будучи модусом актуального существования[309].
Это ты заметишь на фигуре «П», если единство сделаешь необходимостью, а инаковость — возможностью. Все сводится к одному и тому же, согласно сказанному. Строящий предположения с помощью этой фигуры легко улавливает различия модусов бытия, видя, как один модус охватывается и поглощается другим. Он различает и располагает разнообразие вещей, причастных этим разным модусам бытия, представляя вещь в темной возможности по одному модусу бытия и ту же вещь в акте по другому модусу бытия. Таким же образом он схватывает и модусы предполагания, и различие предполагающих, поскольку они причастны этим модусам. То же и модусы длительности[310] один модус длительности будет у модуса бытия абсолютной необходимости, другой модус — у возможности. Длительность абсолютной необходимости бесконечна, ведь существующее с простой необходимостью по-другому существовать не может, в инаковость не переходит, почему и является абсолютной вечностью. Модус возможного бытия существует, наоборот, только в инаковости. Модус актуального бытия имеет нечто от устойчивости и много от возможности; модус второй необходимости имеет много от устойчивости и мало от инаковости. Таким же образом различаем модусы бытия, присущие движению. Все эти и подобные модусы бытия конкретизуем, в чувственном мире строя о них предположения сообразно чувственности, в рациональном — сообразно рассудку, в интеллектуальном — сообразно интеллекту. Предполагаем затем, что эти способы бытия в трех сферах взаимно продолжают друг друга, образуя единый универсум; допускаем, что высшая чувственная необходимость есть возможность в сфере рассудка, и утверждаем, что высшее и необходимейшее рациональное основание есть опять-таки возможность в сфере интеллекта. Так видим, что четыре модуса бытия сводятся к десятке, универсальному числу[311].
308
О
309
310
311
1) Интеллектуальная необходимость (абсолютное единство), 2) вторая интеллектуальная необходимость (обязательные следствия из бытия первоистины), 3) интеллектуальная действительность (первопонятия), 4) интеллектуальная возможность — она же рациональная необходимость, 5) вторая рациональная необходимость (необходимость логического вытекания), 6) рациональная действительность, 7) рациональная возможность — она же чувственная необходимость, 8) вторая чувственная необходимость, 9) чувственная действительность, 10) чувственная возможность.