Христианин. Знаю, что все, что я знаю, не есть Бог, и все, что себе представляю, не подобно Ему, но Он все превосходит.
Язычник. Значит, Бог — ничто!
Христианин. Не есть Он ничто, потому что это ничто имеет имя: ничто.
Язычник. Раз не ничто, значит, нечто.
Христианин. И не нечто, ведь нечто не есть все, а Бог не больше нечто, чем все.
Язычник. Чудно говоришь: Бог, которому ты поклоняешься, и не ничто и не нечто. Этого не вмещает никакой разум.
Христианин. Бог выше ничто и нечто, потому что ничто повинуется Ему, превращаясь в нечто.[342] Таково Его всемогущество; этим всемогуществом Он превосходит все существующее и несуществующее, и то, чего нет, повинуется Ему так же, как то, что есть. По Его велению небытие переходит в бытие, а бытие переходит в небытие, и ничто — в числе подчиненных вещей, которым предшествует Его всемогущество. По этой причине нельзя говорить, что Бог есть скорее это, чем то: все от Него.
Язычник. Можно ли Его именовать?
Христианин. Именуются малые вещи. Тот, чье величие нельзя представить, остается невыразимым.
Язычник. Так, значит, все-таки Он — невыразимый?
Христианин. Он не невыразим, а только выше всего выразим как причина всякого именования.[343] Кто дает имена другим, неужели сам безымянен?
Язычник. Стало быть, Он и выразим и невыразим.
Христианин. И не это. Бог — не корень противоречивых [понятий]; Он сама простота, которая прежде всякого корня. Так что нельзя сказать и того, что Он вместе выразим и невыразим.
Язычник. Что же ты о Нем скажешь?
Христианин. Что Он ни именуется, ни безымянен, ни именуется и безымянен вместе; никакие взаимоисключающие и сочетаемые через согласование или противопоставление выражения не отвечают всепревосходству Его бесконечности.[344] Так что Он — единое начало, предшествующее всякому соображению, какое можно о Нем построить.
Язычник. Так и бытие не будет Ему отвечать!
Христианин. Верно.
Язычник. Следовательно, Он — ничто.
Христианин. Он ни ничто, ни не ничто, ни ничто и не ничто вместе, Он — источник и происхождение всех начал бытия и небытия.
Язычник. Бог есть источник начал бытия и небытия?
Христианин. Нет.
Язычник. Ты только что это сказал.
Христианин. Сказав, говорил истину; и теперь говорю истину, отрицая. Потому что, если есть какие бы то ни было начала бытия и небытия, Бог им предшествует. Только все-таки у небытия нет начала небытия, у Него — начало бытия, ведь небытие нуждается в начале бытия, чтобы быть, и бытие — начало небытия, раз небытия без Него нет.[345]
Язычник. Не есть ли Бог истина?
Христианин. Нет. Но Он предшествует всякой истине.
Язычник. Он — нечто иное от истины?
Христианин. Нет, потому что инаковость не может быть Ему свойственна. Но Он с бесконечным превосходством, опережает все то, что мы представляем и именуем истиной.
Язычник. Не именуете ли вы Бога — Богом?
Христианин. Именуем.
Язычник. Истину вы при этом говорите или ложь?
Христианин. Ни то, ни другое, ни то и другое. Не истинно сказать, что это Его имя, но и не ложно, потому что не ложно то, что есть Его имя. Истину и ложь [вместе] мы тоже тут не говорим, потому что Его простота предваряет все как именуемое, так и не именуемое.
Язычник. Почему вы называете Богом того, чье имя не знаете?
Христианин. Из-за подобия [Ему означаемого этим именем] совершенства.[346]
Язычник. Пожалуйста, разъясни.
Христианин. Слово «Бог», deus, идет от Θεωρέω, то есть «вижу». Бог в нашей области — как видение в области цвета. В самом деле, цвет нельзя уловить иначе как видением, а для того, чтобы оно могло свободно улавливать всякий цвет, центр видения бесцветен. В области цвета поэтому не найти видения, раз оно бесцветно. Если судить по области цвета, видение — скорее ничто, чем нечто; ведь область цвета вне своей области не постигает никакого бытия, утверждая, что все существующее существует в Его области, где видения не находит. Видение, существуя вне цвета, в области цвета поэтому неименуемо, поскольку никакое наименование цвета ему не соответствует; но как раз видение благодаря своей различительной силе дало имя всякому цвету. От видения зависит всякое наименование в области цвета, но имя самого видения, от которого всякое имя, оказывается скорее никаким, чем каким-то. Вот, Бог относится ко всему, как видение к видимым вещам.