Альберт. Разве бытию не присуще единить и связывать[351]?
Кардинал. Конечно, присуще.
Альберт. Но ведь, чтобы связывать, уже должны быть разные, несхожие и раздельные вещи?
Кардинал. Хотя Бог не причина разделения, потому что Он связь, однако Он творец всего разнообразного и несхожего. Опять-таки связь раньше разделения, потому что разделение предполагает (praesupponit) связь. Единство, оно же бытие, связывает разные а отдельные вещи в единую согласную гармонию, ведь многое в качестве многого имеет бытие лишь постольку, поскольку связано. Связь исходит от единства и его равенства. У множественного сущего его множественность не от единства, или бытия; наоборот, поскольку его множественности не может не сопутствовать различие и разделение, то, чтобы существовать в единстве через бытие, которое есть Бог, она связана связью, по природе предшествующей разделению. Итак, внимательно вглядевшись, ты видишь быт не тем же единством, рождающим из себя равенство, причем от обоих исходит связь — связь единства и его равенства. Равенство может быть только равенством различных равных ипостасей раньше всякого неравенства и инаковости. Соответственно, если посмотрим на множество творений единого универсума, обнаружим в них единство, которое есть бытие их всех, и равенство единства: все сущее равно обладает бытием, потому что одно сущее не больше и не меньше сущее, чем другое; во всем и в каждом сущем цельное бытие пребывает в равенстве, и вещи связаны воедино тем самым, что во всех и в каждой есть бытие, [то есть единство,] его равенство и связь, происходящая от единства и равенства. Таким образом, ты видишь первую причину единой, поскольку она первая, и троичной, поскольку она единство, равенство и связь. И не будь это истинно так, эта причина не была бы бытием сущего; Бог как творец может быть только триединым. И мир сотворен, чтобы в нем был виден его триединый творец, который именуется Отцом, поскольку Он единство, или бытие, и Сыном, поскольку Он равенство единства (единство, оно же бытие, рождает равенство, то есть равенство бытия), и святым Духом, поскольку Он связь, или любовь, единства и равенства, как мы подробнее разъясняли в других местах.
Альберт. Это и требует частого повторения; вещи полезные и редкостные! Надеюсь, что в будущем смогу лучше их усвоить. А сейчас я вижу, рассматривая простейший центр, что в нем начало, середина и конец кругов. Его неделимая и вечная простота свертывает в своем неделимом и строжайшем единстве все; он начало равенства, потому что не будет центром круга, если не все линии от центра до окружности равны, так что неделимость центра есть простое начало равенства; а если его точечная простота не будет связана с этим равенством, он тоже не может быть центром круга, к сущности которого принадлежит равноотстояние от окружности, то есть я вижу в центральной точке единство, равенство, а также связь того и другого.
Кардинал. Остро схвачено. А когда ты еще будешь иметь в виду изречение мудреца, что Бог есть круг, чей центр везде[352], то увидишь, что как точка находится везде в любом количественном теле, так Бог пребывает во всем; с другой стороны, если ум находит точку везде в количественном, это еще не значит, что точек много, и точно так же нет множества Богов, хотя мы видим Бога во всем единичном.
Альберт. Я не очень хорошо это понимаю. Объясни, пожалуйста, почему точка не размноживается и не получается много точек, хотя повсюду в количественном мы видим [только точку]?
Кардинал. Если заполнишь лист, написав на нем повсюду только одно, то, хотя везде будешь видеть, что написано одно, все равно по-настоящему на листе будет написано только одно одно: пускай ты множество раз напишешь в разных местах одно, одно из-за этого еще не изменится и не размножится.
Альберт. Ясно, что я размножил надпись одно, не само одно.
Кардинал. Во всем белом ум видит белизну, но белизна, разумеется, все равно остается единственной. Так во всех атомах он видит точку, но из-за этого точек не становится много. Ты это яснее поймешь, когда подумаешь о том, что простейшая единица, свертывая в себе всякое множество, неразмножима именно в силу того, что свертывает в себе всякую размноженность, или множество; мы видим ее во всяком множестве потому, что множество есть лишь развертывание ее единства. Сходным образом надо говорить о точке, которая свертывает в себе всякую величину.