Все это ясно тому, кто рассмотрит, что изобретено человеком в ремесленных (mechanicis) и свободных искусствах, а также в нравственных науках. Только человек открыл, как восполнить недостаток света горящей свечой, чтобы видеть; он и слабому зрению помогает очками (beryllis), и исправляет искусством перспективы (arte perspectivа) ошибку зрения в живописи, и варкой приспосабливает к своему вкусу грубую пищу, благовонными куреньями изгоняет дурные запахи, в холоде пособляет себе одеждой, огнем и жилищем, в медлительности повозками и кораблями, в опасности оружием, в забывчивости письмом и мнемоническим искусством. Всего этого и многого другого не знает животное. Человек относится к животному, как ученый человек к неученому. Буквы алфавита видит ученый и точно так же неученый, но только ученый из различной их комбинации составляет слоги, из слогов высказывания, а из них речи; неученый не может этого сделать, не обладая искусством, которое упражне-нием интеллекта приобрел ученый. Благодаря интеллектуальной силе человек сочетает и разделяет природные идеи и строит из них интеллектуальные идеи и понятийные знаки, чем превосходит животных, как ученый превосходит неученого, имея тренированный и преображенный (reformatum) интеллект.
7. Не удивительно, если какой-нибудь человек совершенствуется или может усовершенствоваться в долгом упражнении подобного рода так, что из различных сочетаний выведет некую идею, обнимающую многие искусства, и через нее многое сразу охватит и поймет — скажем, разнообразие природных вещей посредством идеи, которую назовет движением, увидев, что без движения ничего не бывает и что природное движение отличается от вынужденного, почему природное движение и происходит не от внешней причины, как вынужденное, а от внутренней[397]. И так далее. А другой может открыть еще более точную и плодотворную идею, как тот, кто попытался из девяти идей первоначал извлечь единую идею общего искусства всего познаваемого[398]. Но, превзойдя всех, точнейшим образом достиг пели тот, кто охватил все умопостигаемое единой идеей, которую назвал словом: это — идея искусства того, кто формирует все. В самом деле, что можно постичь, высказать или написать вне этой идеи? Ведь 'без Слова ничего не стало быть и не может стать[399], ибо оно — выражение выражающего и выражаемого, как высказывание высказывающего и то, что он высказывает, есть слово, и понятие понимающего и то, что он понимает, есть слово, и запись пишущего и то, что он пишет, есть слово, и творение творящего и то, что он творит, есть слово, и формирование формирующего и то, что он формирует, есть слово, и вообще делание делающего и сделанное есть слово: слово делает ощутимым себя и все чувственно постигаемое[400]. Недаром его зовут и светом, который являет самого себя и все в мире. Зовут его и равенством; в самом деле, оно равным образом относится ко всему, не будучи одним в большей мере, чем другим, равно давая всему быть тем, что оно есть, не более и не менее[401].
398
Раймунд Луллий (ок. 1235-1315), которым Николай увлекся (возможно, через Эймериха де Кампо) не позже 1428 г. (когда он сделал выписки из «Книги созерцания»).