В истории гамбургского бюргерства, написанной Зеелигом, французский период обойден молчанием, если не считать нескольких незначащих строк[11].
В 1900 г. в приложении к отчету о состоянии реальной гимназии Johanneum (в Гамбурге) появилась статья Hitzigrath’a «Hamburg und die Kontinentalsperre» («Realgymnasium des Johanneums zu Hamburg, Bericht über das 66. Schuljahr». Hamburg. 1900). Эта содержательная, хотя и небольшая (30 страниц), статья трактует вообще о Гамбурге до блокады и в первый год блокады; дальнейшая история Гамбурга осталась вне рассмотрения. Автор пользовался документами Гамбургского архива, но его не интересовали в частности коммерческие отношения между Францией и Гамбургом (почему он и не цитирует некоторых документов Гамбургского архива, о которых идет у меня речь). Вообще он занимается больше историей блокады Эльбы англичанами (стр. 4–22), чем континентальной блокадой (стр. 22–30).
В интересной книге Servières «L’Allemagne française sous Napoleon I» (Paris, 1904), относящейся собственно не ко всей Германии, а только к ганзейским городам, находим (на стр. 110–141 и стр. 264–292) кое-что, относящееся к практике континентальной блокады в ганзеатических городах (вперемежку с другими сюжетами, например, с анализом чисто военных условий ганзеатических городов и т. п.). Эта тема занимала автора не в связи с последствиями континентальной блокады во Франции, но в связи с другими фактами из истории ганзеатических городов при Наполеоне; кроме того, Servières не использовал (именно для этих страниц) того, что мог бы найти в Национальном архиве (где он работал). В дальнейшем изложении мне придется цитировать ряд документов, прямо относящихся к ганзеатическим городам и не упомянутых Сервьером.
В большом юбилейном издании, вышедшем в Гамбурге в 1892 г. по поводу четырехсотлетия открытия Америки («Hamburgische Festschrift zur Erinnerung an die Entdeckung Amerikas»), Ernest Baasch поместил обширную статью под названием «Beiträge zur Geschichte der Handelsbeziehungen zwischen Hamburg und Amerika». Наполеоновской эпохе тут посвящено 16 страниц, (стр. 79–95), — в соответствующем месте (где речь будет идти о торговле между Францией и Америкой) читатель встретит ссылку на один факт, установленный Baasch’ем.
Книги по истории Баварии (Hoffmann. Ökonomische Geschichte Bayerns unter Monteglas; Eckart. Bayern unter dem Ministerium Monteglas (s. d.); Einhorn. Wirtschaftliche Reformliteratur in Bayern vor Monteglas) не дают ни для XVIII в., ни для времени Наполеона представления о торговле страны с Францией. Впрочем, Бавария со стороны австрийской, независимой, или, точнее, укрытой от Наполеона, границы могла меньше ощущать влияние блокады, чем другие государства.
Нужно, наконец, упомянуть о двух общих обзорах истории Германии при Наполеоне: старом — Альфреда Рамбо и новом — Фишера.
В двух частях своей книги «La domination française en Allemagne» (t. I. Les Français sur le Rhin. Paris, 1873; t. II. Allemagne sous Napoléon I. Paris, 1874) покойный Alfred Rambaud дал изложение истории французских завоеваний в Германии при революции и Наполеоне. Несколько страниц (стр. 426–439, точнее 426–435 второго тома) он посвятил континентальной блокаде.
Этот очерк трактует о блокаде вообще и лишь очень немного и общо касается блокады в Германии. В частности, мы в этом очерке не встречаем ничего, касающегося торговых связей между Францией и Германией в наполеоновскую эпоху. (Отмечу, что Rambaud неправильно толкует трианонский тариф: выходит, будто Наполеон этим тарифом разрешил при уплате повышенной пошлины ввоз английских товаров; автор даже говорит (стр. 430): «… il résolut donc de transformer la prohibition des denrées coloniales en un tarif douanier de 50%. Bien entendu, le tarif ne s’appliquait qu’aux denrées coloniales, pour les produits manufacturiers de l’Angleterre, la prohibition subsistait dans toute sa rigueur». Тут все неверно: 1) колониальные товары (неанглийские) вовсе не были воспрещены до трианонского тарифа 5 августа 1810 г., а только обложены менее высокими пошлинами, нежели те, что установил этот тариф; 2) этот тариф именно и был введен, чтобы изгнать вовсе из Европы колониальные, привозимые по морю товары, чтобы лишить англичан возможности провозить свои товары под видом американских; 3) английские колониальные товары и после трианонского тарифа, разумеется, подлежали немедленной и безусловной конфискации).
Книга Herbert Fisher’a «Studies in Napoleonic statesmanship. Germany» (Oxford, 1903) имеет характер общего обзора деятельности императорского правительства в Германии как там, где эта власть была непосредственной или почти непосредственной, так и там, где она действовала через посредство местного формально независимого правительства. Fisher рассматривает историю Ганновера, Рейнского союза, «падения Пруссии», историю Северной Германии после Тильзита, историю Берга, Вестфалии, Франкфурта, ганзейских городов и рейнских департаментов Империи; он при этом рассматривает главным образом политические условия жизни этих стран в описываемую эпоху. Некоторые главы основаны на ранее вышедших монографиях (как и заявляет автор в предисловии); но он работал и самостоятельно. Огромность темы при сравнительно небольших размерах (384 страницы) вынуждает автора часто к большой сжатости, — однако нужно не только назвать эту работу умелой и интересной сводкой монографической литературы, удачно дополненной ценными архивными ссылками, но и признать за ней самостоятельное значение.
В литературе, посвященной освобождению Германии от наполеоновского владычества, континентальной блокаде посвящается обыкновенно несколько беглых строк или даже слов, и притом даже такими авторами, которые хорошо понимают ее общее значение[12].
Масса книг, статей, брошюр под такими названиями, например, как небольшая книжка Havemann’a «Das Kurfürstenthum Hannover unter zehnjähriger Fremdherrschaft» (Jena, 1867), существует о германских государствах времен Наполеона, — и много я потерял времени на то, чтобы найти в этой литературе хоть самые беглые указания: 1) о влиянии на эти государства континентальной блокады, 2) о торговых сношениях между этими государствами и Францией. Эта сторона дела оказывалась либо вовсе обойденной молчанием, либо автор отделывался — общими словами о блокаде, ничего не говорящим пересказом берлинского декрета и т. п.
Из немецкой историографии, посвященной истории отдельных «новых индустрий», я ничего не почерпнул для интересовавшей меня эпохи.
В книжке Scheibler’a, где можно было бы ожидать найти какие-либо указания о влиянии блокады на развитие свеклосахарной промышленности, мы не видим и признака понимания связи между этими явлениями. Автор ограничивается лишь — беглым упреком Наполеону, что тот поощрял опыты с свеклосахарным производством во имя «вражды к соседнему английскому народу», тогда как аналогичные «высочайшие мероприятия» короля прусского Фридриха-Вильгельма III имели в виду «лишь одну цель» — государственную пользу (Actenstücke zur Geschichte der Rübenzuckerfabrikation in Deutschland etc., von Dr. С. Scheibler. Berlin, 1875). О других книгах по истории свекло-сахарной промышленности и говорить нечего.
Экономическая история герцогства Варшавского также пока не написана. О старой литературе нечего и говорить. Отдельно нужно упомянуть, конечно, о двухтомной книге гр. Скарбека («Dzieje Xicstwa Warszawskiego», pr. Fryd. Hr. Skarbka. Poznań, 1860); но даже эта книга, — самая полная специальная история герцогства Варшавского, посвящающая две большие главы внутреннему состоянию края (т. I, стр. 151–234; т. II, стр. 67–111), — почти не говорит о торговле герцогства, а останавливается на конституционно-административных и отчасти финансовых вопросах (исключением являются стр. 182–184 первого тома, где речь идет о печальных последствиях континентальной блокады для польского сбыта, шедшего обыкновенно через Данциг).
В своем интересном новейшем исследовании «Napoléon et la Pologne» (Paris, 1909) автор, M. Handelsmann, на основании архивного материала воссоздает историю Польши при Наполеоне и польской политики Наполеона. Дипломатическая, политическая, административная история — таково содержание этого труда. Экономическая сторона осталась пока неразработанной; говорю «пока», так как этот том охватывает лишь 1806–1807 гг., и, вероятно, за ним последуют дальнейшие.
11
Seelig G.
12
Cp. Döberl M.