Памятуя это, автор пришел к мысли, что в молчании его не будет никакой пользы, и решился описать события почти четырехсотлетней давности, известные ему по древним документам.
Итак… начало семнадцатого столетия, уводящее нас в самую гущу захватывающих событий. Казачьи опасные походы… опустошительные кыргызские набеги… рождение первого на юге Западной Сибири города — Кузнецка. Отправимся же в путь, читатель, вслед за славными казаками-первопроходцами. Перед нами веха первая.
Автор
Веха I
Ратники, казаками зовомые
Несколько зим назад из юрты кыргызского князя Ишея Номчина пропал кермежек[4], и несчастья, словно камни с горы, посыпались на его голову. Лета 1614-го Ишей, с другими князцами соединившись, бросил отряды на Томский город. Богатую добычу тогда взяли нукеры Ишея, много лошадей и коров у русских угнали, много хлеба пожгли. Не один казак сложил буйную головушку под кривым кыргызским мечом. Князцы мстили казакам за отобранных кыштымов, за ясак, взимаемый с них служилыми.
Казалось, поход удался на славу. Жирный кусок достался Ишею. Опьяненный удачей, разослал Ишей нукеров своих к улусным князьям — стал готовить новый набег на русских. Взорам князцов уже рисовалась легкая добыча, и они с радостью выставили под Ишеево начало и нукеров, и коней.
Все у них шло гладко. Татарские сеоки[5] Сары, Шор, Челей, Калар, Карга, Кобый и Шалкал были на стороне степняков. Лишь один сеок — Аба беспокоил Ишея. Еще в первый приход казаков абинский паштык[6] Базаяк заигрывал с урусами. «Заведется паршивый баран в отаре — всю отару испортит!» — наливался злобой Ишей.
Дурные предчувствия не обманули его. Базаяк известил русских о готовящемся набеге, и томичи, не дожидаясь, когда Ишей нагрянет, послали ему навстречу казачий отряд.
Лета 1615-го двести бородачей с пищалями под командой сотника Ивана Пущина и казачьего атамана Бажена Константинова пришли в Кузнецкие земли.
Ишей зорко следил за продвижением отряда. Верные люди доносили князю о каждом шаге казаков. Урусов было не густо, улусных людей — много. Но казакам служили огненные духи, и князь хорошо знал, что это такое. Что стоит вся храбрость кыргызов против огненного боя! Что значат стрелы против пищалей!
Всякого приводил в трепет огненный ружейный лай. Только не Ишея. Ведь к приходу урусов под его сулебой было полтумена[7] кыргызов, калмыков и татар. Полтумена ждало его повеления, чтобы ринуться на белых пришельцев.
Впрочем, казаки и не надеялись, что в Кузнецах их встретят хлебом-солью. В набеге на Томский город лета 1614-го кузнецы были на стороне степняков.
Пущин был калач тертый, не раз меченный и стрелами и кривою кыргызской сулебой. Приведя отряд в неверстаные Кузнецкие землицы, он допрежь всего выбрал безопасное место, и казаки стали спешно строить острожек. Срубили избу для себя, сарай для аманатов, обнесли все это высоким тыном. Так что крепостца могла выдержать даже долгую осаду.
Опасность дышала в лица казаков холодной жутью, подхлестывала их, торопила. До встречи с кыргызами надо было успеть собрать с кузнецов ясак. Меньше всего сотник надеялся на поддержку татарских паштыков. Поэтому за ясаком послал лишь часть людей. Остальные до поры затаились в острожке. С часу на час ждали степняков. А ясатчики тем временем малыми ватагами разошлись по аилам.
Недобрым молчанием встречали их аилы. Соболей приносили. Не со всех сеоков, но приносили. Подавали паштыки соболей, а сами глаза прятали. Ох, и недобрые это были глаза! У казаков лопалось терпенье. Одно дело, когда татары с оружием в руках. Служилым к стычкам не привыкать. Пагубнее — ожидание, когда знаешь, что нападут, да не ведаешь, — когда. Держались настороже, друг от друга далеко не отходили. Люди паштыка верного Базаяка помогли казакам собрать ясак. Усмирить непокорных помогли добрые русские пищальки.
Строптивого сарачерского паштыка Кызгу на аркане приволокли к Ивану Пущину.
Население было приведено к шерти[8]. Крепко помня о вероломстве кыргызов и кузнецких татар, казаки не щадили ни тех, ни других. А чтоб князцы вороватые не учинили какого дурна, взяли в том походе казаки аманатов от каждого сеока и немешкотно вернулись в острожек. И хорошо сделали.
5
Сеок — род. В то время шорская народность еще не сложилась. Население делилось на сеоки Аба, Сары, Шор, Челей, Калар, Кобый, Шалкал и т. д. После включения в состав России северные алтайцы в административном отношении были разбиты на волости, названия которых обычно совпадали с названием сеоков — Абинская, Каргинская, Челен-ская и т. п.
6
Паштык — старшина сеока. После присоединения к России происходит ускоренный процесс превращения паштыков в эксплуататорскую верхушку. Царская администрация поручила им сбор ясака со своих сеоков, разбор мелких судебных дел, облекла правом штрафовать и наказывать розгами соплеменников. Сам паштык был освобожден от налогов, податей и телесных наказаний.