— Вы это серьёзно? — спросил капитан.
— Совершенно серьёзно!
— Ну, тогда прощайте! Спасибо вам!
— Прощайте! — сказал и я. — Идите скорее к жене, надо привести её в чувство.
— Может быть, увидимся ещё. Вы не боитесь остаться?
— Нисколько. У меня с собой запасные заряды! Впрочем, погодите, капитан! — остановил я его.
— Что такое?
— А ваш билет на тысячу фунтов?
— Он в полном вашем распоряжении! — и капитан захлопнул люк.
— Они все убиты! — сказал мне Джуди, ходивший в это время по полянке. — Их было двадцать, они все двадцать лежат здесь, их Джуди сосчитал!
— Ну, пойдём, пойдём отсюда скорее, — торопил я его, и мы удалились с усеянной трупами полянки, прежде чем поднялся «Дедалус».
Лес мы миновали бегом и вздохнули свободнее, когда очутились на дороге.
Коломбо мы достигли благополучно.
И с тех пор мы не расставались с Джуди, который остался у меня слугой.
Ни о «Дедалусе», ни о его капитане я больше не слыхал ничего и совершенно не знаю, какая дальнейшая судьба постигла воздушный корабль.
Может быть, он в конце концов не оправдал расчёты своего изобретателя и погиб, рухнув с высоты, вследствие какой-нибудь неисправности в машине…
Или, может быть, он летает до сих в заоблачных пространствах и проносится над нашими головами, когда мы и не подозреваем этого…
Во всяком случае, он ещё тайна для современного человечества, тайна, которая откроется для него впоследствии. Тогда, может быть, и узнают, кто был таинственный Капитан «Дедалуса».
Михаил Волконский и его «романы действия»
История Русского приключенческого романа ещё не написана, истоки и пути развития этого жанра в нашей литературе не исследованы, многие произведения этого направления и их авторы либо ещё не выявлены, либо прочно забыты и ждут своего пытливого исследователя.
Немногочисленные обзорные статьи, посвящённые отечественному приключенческому жанру, начинают отсчёт его истории с произведений 1920-х гг., как бы мимоходом сообщая, что «в дореволюционной России издавались журналы, публиковавшие переводную и оригинальную Приключенческую литературу». [22] И всё! Ни одного имени, ни одного заглавия!
Да, Русский приключенческий роман — белое пятно на карте истории Русской литературы, и сборник произведений Михаила Николаевича Волконского, который мы только что прочитали, — ещё один штришок на этом белом пятне.
Истоки жанра Русского приключенческого романа, по-видимому, следует искать во всём массиве нашего устного и письменного литературно-художественного творчества — от русских народных сказок, былин и сказаний до исторической прозы, русского героического эпоса и повествований о путешествиях и географических открытиях. Можно пунктиром обозначить путь его становления, указать иноязычные образчики жанра, ставшие крупным явлением мировой приключенческой литературы и оказавшие влияние на наших авторов, но самый момент, так сказать, выхода его на поверхность не определён, скрыт от нас, ибо пришёлся на непростое для нашей страны время — начало XX века, роковая черта под которым была подведена катастрофическим 1917 годом, который на многие десятилетия вовсе «отменил» всё дореволюционное.
Поэтому сравнительно недавно мы открыли для себя имена зачинателей Русского Приключенческого романа — Ивана Ряпасова, Павла Белецкого, Михаила Ордынцева-Кострицкого и некоторых других; именно поэтому сегодня впервые открыли для себя приключенческие романы Михаила Волконского, которые ожидали книжного издания более 110 лет.
Михаил Николаевич Волконский родился в Петербурге 7 (19) мая 1860 года в семье знатной — древнего русского княжеского рода, — но давно обедневшей. У родителей он был единственным ребёнком.
В 1882 году будущий писатель окончил Училище правоведения (с чином губернского секретаря) и поступил на работу в канцелярию Главного управления коннозаводства, где до 1889 года служил помощником делопроизводителя.
За эти годы он успел жениться — в 1884 году — на Марии Васильевне Кондрашовой и стать отцом троих дочерей — Анастасии (1885), Екатерины (1887) и Марии (1888).
В 1890-м Михаил Волконский поступил на службу чиновником особых поручений при министерстве народного просвещения, но в следующем году оставил службу и вышел в отставку (с чином надворного советника).
Столь короткая карьера Михаила Волконского в качестве казённого чиновника объясняется тем, что скромного государственного служащего обуревали совсем другие страсти, которые как нельзя лучше подходили для его богатого внутреннего мира, его одарённой творческой личности, упрямо стремившейся к самовыражению. Его манило литературное творчество, и он решил всецело посвятить себя служению Слову.