Самолеты летели громадным клином, похожим на гигантский наконечник стрелы. Над Англией было еще совсем светло, а на востоке, за Ла-Маншем, чернели тучи. Через два часа опустилась ночь, и под нами замелькали желтые вспышки выстрелов немецких зениток, расположенных на островах. Мы следили за ними с любопытством и без страха, как высоко летящая утка смотрит на охотника, уверенная, что она недосягаема. Люди сидели спокойно, погруженные в свои думы. Изредка они перебрасывались шутками, и тогда раздавался громкий смех. Но нервное напряжение и холод наружного воздуха, врывавшегося в открытую дверь, сказывались на всех.
В плотном строю армада тяжелых самолетов приблизилась к побережью Франции. Я сидел на боковой скамье напротив открытой двери. Даже с высоты 500 метров было видно, как бурлит море и маленькое сторожевое судно — один из плавучих маяков нашей армады — то и дело ныряет своим огоньком в пучину. На берегу огней не было, но при слабом свете восходящей луны я различил — внизу ферму с клочком обработанной земли. Помню, я подумал, какими мирными кажутся этот дом, и изгородь, и тропинка, и маленькие ручеек, посеребренный лунным сиянием. Если бы не гул наших моторов, наверное, можно было бы услышать лай собак и предрассветный крик петуха.
С глубоким удовлетворением наблюдал я за четким полетом нашего огромного воздушного каравана, растя нувшегося так далеко, что концц его не было видно. Через несколько минут мы вдруг вошли в густое, клубящееся облако. В одно мгновение вес самолеты погрузились во мглу, пропали даже бортовые огни. Наш самолет начало бросать во все стороны, и я представил себе состояние пилотов, мужественно ведущих самолеты по заданному курсу: ведь они хорошо знали, какая смертельная опасность подстерегает их в случае столкновения в воздухе.
Беспокойство можно было прочитать и на суровых, насупленных лицах сидящих в моем самолете солдат, когда они старались разглядеть в окне проблески маленьких оранжевых огоньков на крыльях соседних самолетов. Но в густой мгле не было видно огней даже на крыльях нашего самолета. Все теперь зависело от искусства пилотов. Мне ничего не оставалось делать, как потуже затянуть привязной ремень и с закрытыми глазами откинуться в кресле, всецело положившись на ободряющие слова командира транспортно-десантного авиационного крыла [3]Г. Кларка, сказанные им перед вылетом: «Что бы пи встретилось вам на пути, мои ребята точно выведут самолеты на цель».
Полет в тумане и болтанка продолжались всего несколько минут, но они показались нам часами. Мы вышли из шквала так же внезапно, как лопали в него. И снова над нами появилась луна, раскинулось необъятное небо, а внизу резко выделились полоски полей и изгородей. Однако нигде не было видно ни одного самолета.
Впрочем, было уже поздно тревожиться об этом. Над дверью мерцал красный огонек. Прошло еще четыре минуты, и вдруг резко прозвенел звонок и вспыхнула зеленая лампочка. Начальник парашютной команды[4], согнувшись в дверях, пошел вниз с криком «За мной!» Чувствуя, как кто-то тяжело дышит у Ченя за плечами, я выпрыгнул вслед за ним.
Парашют раскрылся. Взглянув вверх, я увидел самое приятное из зрелищ — широко раскинувшийся купол, наполненный воздухом. Внизу, немного левее, я на мгновение различил купол парашюта начальника парашютной команды, казалось, неподвижно висящий в воздухе. Затем я опять остался совершенно один. Не видно было ни людей, ни парашютов, хотя я был уверен, что вместе со мной спускается целая группа десантников в полном боевом снаряжении. В тишине спуска я слышал высоко над собой рокот моторов: все новые и новые самолеты приближались к своим районам выброски.
Неожиданно подо мной вынырнула земля, и я поджал ноги, чтобы смягчить удар. Обвешанный тяжелым боевым снаряжением, парашютист-десантник при приземлении получает сильный удар. В этот момент его может качнуть вперед, назад или вбок, и он старается амортизировать удар, поворачиваясь в воздухе на подвесной системе и поджимая ноги.
Мне повезло. Ветра не было, и я опустился на мяг-ч кую, заросшую травой полянку. Быстро погасив свой парашют, я высвободился из лямок, огляделся вокруг и выхватил пистолет. По совету бывалых десантников, участвовавших в высадке на Сицилии, я снабдил почти всю свою дивизию автоматическими пистолетами калибра 11,45 мм. В момент приземления, с надетой подвесной системой, парашютист почти беззащитен. В эту минуту трудно дотянуться до винтовки или карабина, и если кто-нибудь нападет на вас, вам придется несладко. И вот оказалось, что, сбрасывая с себя подвесную систему, я выронил пистолет. Лихорадочно шаря в траве, я старался успокоить себя и вдруг краем глаза увидел, что ко мне кто-то медленно приближается. Я выкрикнул пароль: «Молния!», всем своим существом надеясь услышать отзыв: «Гром!»
3
Транспортно-десантное авиационное крыло — авиационная часть, организационно входящая в состав транспортно-десантного авиационного командования. Это командование предназначено для обеспечения выброски воздушзюдесантиых войск.
4
Начальник парашютной команды назначается из числа офицеров или сержантов, находящихся в самолете. Он непосредственно руководит выброской парашютистов из самолета.