Услышав звук закрывающейся двери, он поднял взгляд и увидел возвращающуюся от главного здания гостиницы Нину, которая несла что-то в руке. Он вышел из машины. Стало намного холоднее, небо приобрело свинцовый цвет. Шел снег.
– Господи, – сказала она, и пар от дыхания окутал ее лицо. – А ты и в самом деле не шутил. Еда навынос не продается. Однако я все-таки купила вот это. – Она протянула ему бутылку ирландского виски. – Сказала, что мне очень нужно.
– Собственно, я больше не пью, – ответил он.
– Зато я пью, – сказала она. – А ты можешь сидеть и смотреть.
Она открыла дверцу и забрала папку. Зандт заметил, что она проверяет, не сдвинута ли та с места, желая узнать, не заглядывал ли он туда в ее отсутствие.
– Нина, почему ты здесь?
– Я приехала, чтобы тебя спасти, – ответила она. – Добро пожаловать назад в мир.
– А если я не хочу возвращаться?
– Ты уже вернулся. Просто еще об этом не знаешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Джон, здесь холодно, как в морге. Давай зайдем в дом. Я уверена, ты столь же успешно сможешь испепелять меня взглядом и под крышей.
Он удивленно рассмеялся:
– Несколько грубовато, тебе не кажется?
Она пожала плечами:
– Ты же знаешь правила. Ты спишь с женщиной – она получает право командовать тобой всю оставшуюся жизнь.
– Даже если она сама это начала? И закончила?
– Насколько я помню, ни за первое, ни за второе ты не дрался зубами и когтями. В каком из этих деревенских сараев ты сейчас обитаешь?
Зандт кивнул в сторону своей пристройки, и Нина пошла прочь. Несколько мгновений он размышлял, не вернуться ли в машину и не уехать ли, но в конце концов передумал и последовал за ней.
Глава 4
Зандт развел огонь в камине, пока Нина сидела в потертом кресле, положив ноги на кофейный столик. Он понимал, что сейчас она анализирует окружающую обстановку в свете лампы: изношенные ковры, пообносившуюся, хотя и изящную мебель, картины, которые могли понравиться только владельцу гостиницы. Половицы были выкрашены в мягкий белый цвет, и в нескольких дюймах от ног Нины в вазочке стоял букет местных цветов. Зандт направился в ванную за стаканами.
Нина улыбнулась, глядя на пламя за каминной решеткой. Огонь потрескивал, словно радуясь пробуждению, готовый пожирать брошенное ему топливо. Казалось, прошло немало времени с тех пор, как она видела настоящий огонь. Он напомнил ей о каникулах в детстве, и она вздрогнула.
Когда Зандт вернулся, она открутила пробку с бутылки и налила две порции. Он немного постоял, словно не в силах заставить себя к ней присоединиться, но затем взял второй стул. В комнате постепенно начинало становиться теплее.
Она поднесла стакан обеими руками к губам и посмотрела через его край на Зандта.
– Ну, Джон, как ты жил все это время?
Он сел, уставившись прямо перед собой и не глядя на Нину.
– Просто расскажи обо всем, – сказал он.
Три дня назад девочка по имени Сара Беккер сидела на скамейке на Третьем бульваре в Санта-Монике, Калифорния, и слушала диск, вставленный в плеер, который ей подарили на четырнадцатилетие. Дома она напечатала на компьютере аккуратную этикетку со своим именем и адресом и приклеила ее сзади к плееру прозрачной лентой, чтобы не выцвели чернила. Хотя ей очень не хотелось портить гладкую хромированную поверхность, еще больше ей не нравилась мысль о том, что она может его потерять. Когда плеер нашли, оказалось, что она слушала альбом «Generation Terrorists» британской группы под названием «Мэйник стрит причерс»[7] – хотя, как знала Сара, их обычно называли просто «Маньяки». Группа не пользовалась особой популярностью в ее школе, что было одной из причин, по которой она слушала именно их. Все остальные грезили принцессами поп-музыки и безвкусными юношескими поп-группами или раскачивались в едином порыве под неразборчивые, понятные только им слова в сопровождении столь же неразборчивой мелодии в стенах концертного комплекса в Малибу. Сара предпочитала музыку, в которую создатели вложили хотя бы некоторый смысл. Она полагала, что для ее возраста это нормально. В четырнадцать лет ты уже не ребенок. По крайней мере, не в наши дни и не в Лос-Анджелесе. Не здесь и не в 2002 году. Ее родителям требовалось некоторое время, чтобы это понять, но даже они сознавали, что это так. Постепенно они свыкались с неизбежным, подобно неандертальцам, наблюдавшим за приближением первых орд кроманьонцев.
7