Выбрать главу

IX. ДА СГИНЕТ НЕЧИСТАЯ СИЛА ЗЕМНАЯ

На Соловках совершенно особая энергетика. Это зона белого электричества, которое испепеляет смертного в его несовершенстве. Здесь, на островах, особая экологическая ситуация, но и дух мученичества исключительный, ни с чем не сравнимый. Он тревожит живых, чего‑то требует, но люди не знают, что в таких случаях надлежит делать.

Словецкая икона «Богоматерь Камень Нерукосечной Горы».

Все очень просто: мученики хотят быть замоленными, отпетыми, они просят у нас поминовения. Поэтому вдоль всего северного побережья, от Петрозаводска до Магадана, а также в Сибири и Казахстане в ближайшие десятилетия вырастет много монастырей. В этих географических точках сконцентрирована великая скорбь человечества. Именно здесь должны совершаться неусыпные молитвы об упокоении, ежедневные проскомидии и панихиды. И, наконец, извека утвердившийся на Севере дух святости, рядом с ним тоже трудно жить, если душа нечиста…

Здесь, на Соловках, развитие монашествующих пойдет по — другому, чем где‑нибудь в монастыре средней России, ибо жизнь на Севере — непрестанный духовный рост. Если его нет — значит, смерть. Смерть духа. Чтобы достойно принимать такую энергию, ни на секунду нельзя снижать внутренней высоты. Поэтому на Севере можно жить только в молитве, а ныне, на исходе XX века, после всех страшных событий истории, в молитве за мучеников, число коих неисчислимо. В противном случае человек будет испытывать колоссальное давление Света, соответствовать которому он неспособен, и Свет сотрет его, как букашку.

 Деревянная часовня на месте, где на сосне явилась чудотворная икона Пресвятой Богородицы, именуемая Сосновская. С рисунка XIX в.

Может быть, поэтому так мало желающих работать у Полярного круга? И вдвойне нужны сегодня крепкие воины Христовы, желающие участвовать в возрождении славы Северного Афона, да станет, как встарь, оплотом Земли Русской!

***

«В Соловках‑то у нас теперь совсем ночи не бывает. Окунется солнце в студеное окиян — море и сейчас же опять на небушко ползет. Птицы Божьей — чайки белой налетело видимо — невидимо. Благословенная пташка. Под застрехами у нас птенцов выводит, ручные, будто куры. А дебрь вся птичьими голосами осанну Творцу поет. Благодать. Прохлада. Покой. О жизни вечной колокола скитские повествуют. Березки — как невесты разумные, в ризы пресветлые облекаются. А в святую ночь Пасхальную ударит торжественный колокол у собора Преображенского «Христос воскресе» и ответят скитские колокола с Живоносного, Валдая — скита, Савватиева, островов Заяцких семь колокольцев: «Воистину». Выйдут старцы пустынные из келий земляных сокровенных и облобызают землю и возвестят благую весть и зверю, и птице, и деревам, и гадам ползучим. В ночь светлую сегодняшнюю на всех островах обитательских у всякой твари мир и ликование. Ни один зверь в эту ночь меньшого не обидит. Свято на островах обительских… И несется благовест торжественный обители Соловецкой через студеные моря, дремучие леса, болота топкие по всей земле Русской до самого Китежа — града. Услышат во Китеже благую весть и ответствуют всеми колокольцами своими: «Воистину». И бежит и расточается вся нечисть земная, хороводятся лешие в вертепы лесов Уренских, Керженских, поныряют русалки в омуты Кеми, реки жемчужной. И ложится запрет им смущать человеков, и нету силы им до самой Пятидесятницы»[32].

Да сбудется, Господи, слово вещее, слово каторжника соловецкого. Да сгинет нечистая сила земная, да сгинет из наших душ, назначенных к построению храма.

К концу своей долгой жизни Б. Ширяев задумался, для чего он писал свою книгу: в память ли тех, что живот положили за древнее благочестие, или во имя новых мучеников, заклавших за Русь Грядущую?

Пусть жизнь сама даст ответ.

Во славу Божию.

Июль — октябрь 1990 года

вернуться

32

Ширяев Борис. 1237 строк повести об октябрьской яри, палевой Руси, пауке на колесиках, соловецком иноке Авраамии, пламенеющих песках, Преображенском соборе, французском капорале, бронепоезде «Генерал Корнилов», Анзерской дебре, револьвере Кольта, ночах пьяных, колючей проволоке, голой обезьяне, Неопалимой Купине и многом другом, вошедшем в жизнь ротмистра Шахова на волчьих тропах в годы без зимы, лета и осени, — Соловецкие острова, 1926, № 4, с. 28.