С самого начала дуалистический компромисс имел много противников, и со временем критиков только прибавилось. На взгляд убежденных мадьярских националистов, Компромисс означал продажу национальных интересов, лишавшую венгров законного государственного суверенитета. Некоторые утверждали, что Австрия продолжает эксплуатировать Венгрию в качестве своей аграрной колонии. Особые споры вызывало нежелание Вены отказаться уступить контроль над общими вооруженными силами и согласиться на создание отдельной и равноправной венгерской армии – в 1905 году конституционный кризис вокруг этого вопроса парализовал политическую жизнь империи[199]. С другой стороны, австрийские немцы полагали, что венгры паразитируют за счет более развитой австрийской экономики – и обязаны вносить больший вклад в финансирование общеимперских расходов. Конфликт в этой системе был запрограммирован изначально, так как Компромисс требовал, чтобы каждые 10 лет имперские «половины» пересматривали условия таможенного союза, согласно которым между ними распределялись доходы и налоги. С каждым таким пересмотром условий таможенного союза претензии венгров становились все радикальнее[200]. В то же время Компромисс почти ничего не предлагал политическим элитам других национальных меньшинств, которые фактически были отданы под опеку двум «титульным нациям» – немцам и мадьярам. Первый же назначенный после заключения Компромисса премьер-министр Венгрии Дьюла Андраши выразил именно этот аспект договоренностей, заметив австрийскому коллеге: «Вы будете присматривать за своими славянами, а мы присмотрим за нашими»[201]. Последние десятилетия до начала мировой войны были отмечены нарастанием борьбы за национальные права в империи, где одних только официально признанных национальностей имелось более десяти: немцы, венгры, чехи, словаки, словенцы, хорваты, сербы, румыны, русины, поляки и итальянцы.
Способы решения национальных проблем в двух половинах империи заметно отличались. Мадьяры проблему национальностей в основном предпочитали игнорировать. В Венгерском королевстве правом голоса обладали только 6 % жителей, ибо это право ограничивалось имущественным цензом, который благоприятствовал мадьярам, составлявшим большинство зажиточных слоев населения. В итоге депутаты-венгры, которые представляли лишь 48,1 % населения, контролировали свыше 90 % мест в парламенте. При этом трансильванские румыны – крупнейшее национальное меньшинство в королевстве, насчитывавшее 3 миллиона человек (15,4 % населения) – занимали в Венгерском парламенте лишь пять из 400 с лишним мест[202]. Более того, с конца 1870-х годов правительство Венгрии проводило агрессивную кампанию «мадьяризации» населения. Законы об образовании заставляли использовать венгерский язык во всех государственных и религиозных школах, включая и заведения для детей дошкольного возраста. Учителя обязаны были свободно владеть венгерским и могли лишиться работы, если бы их посчитали «враждебными [венгерскому] государству». Ущемление языковых прав усугублялось жесткими мерами против активистов движений за права этнических меньшинств[203]. Все эти меньшинства – сербы в Воеводине на юге королевства, словаки в северных округах и румыны в Трансильвании – периодически пытались выступить совместно в деле защиты своих прав, но практически безрезультатно, поскольку в парламенте они не имели достаточного числа мандатов.
Напротив, в Цислейтании сменявшие друг друга кабинеты министров, желая удовлетворить требования национальных меньшинств, без конца экспериментировали с системой. В какой-то мере выравниванию условий игры в политическом поле послужили реформы избирательного права 1882 и 1907 годов (с введением почти всеобщего права голоса для мужчин). Однако эти меры по демократизации государства лишь увеличивали вероятность национальных конфликтов, особенно в чувствительной области использования языка в официальных учреждениях, таких как школы, суды и административные органы.
199
Norman Stone, «Constitutional Crises in Hungary, 1903–1906»,
201
Цит. по: Alan Sked,