Не дав Баоюю договорить, с места вскочил Сюэ Пань и запротестовал:
– Меня не считайте, в такую игру я играть не буду. Это он придумал нарочно, чтобы надо мной посмеяться!
Тут поднялась Юньэр, усадила Сюэ Паня на место и с улыбкой сказала:
– Чего бояться? Вино ты и так каждый день пьешь! Неужели ты уступаешь мне в способностях? Ведь я тоже буду читать стихи. Не ошибешься – хорошо, ошибешься – выпьешь несколько штрафных кубков. От этого не умрешь! Или ты хочешь выпить сразу десять чашек, налить всем вина и вообще не подчиняться застольному приказу?
– Прекрасно! – Все захлопали в ладоши.
Сюэ Пань пристыженный сел.
Когда наступила тишина, Баоюй стал читать стихи:
Что значит боль скорбящей девы?Ответ такой на это есть:Кругом весеннее сиянье,А ты храни уныло честьВ своей пустой и скучной спальне!
Что есть тоска печальной девы?Ответ на это есть такой:Лишь понукай, толкай супругаИскать чины любой ценой,Любви не зная и досуга!
А что такое радость девы?Ответ такой на это есть:Вот зеркало возьмет случайноИ видит в нем – скажу не в лесть:Она – само очарованье!
Еще: в чем суть веселья девы?Ответ на это есть такой:Размах качелей, вихрь и – кстати —Как бы надетое веснойВолнующее взоры платье!
– Прекрасно! – раздались восторженные возгласы.
Один только Сюэ Пань покачал головой и сказал:
– Плохо! За такие стихи полагается штраф!
– Почему? – удивились все.
– Потому что я ничего не понял, – ответил Сюэ Пань, – разве за это не штрафуют?
– Подумай лучше о том, что сам будешь читать, – ущипнув его, шепнула Юньэр. – А не будешь – мы тебя оштрафуем!
Она взяла в руки лютню, и под ее аккомпанемент Баоюй запел:
Слезы падают наземь… Как бобы, их роняю[248].Все не выплакать слезы, все не скажешь в словах,Всех цветов не раскрыла весенняя ива, —Все равно утопает терем в пышных цветах. За оконного шторой – ветер, дождь на закате,Оттого беспокоен, прерывист мой сон,И забыть невозможно ни новых печалей,Ни печалей давнишних, из прошлых времен.
Мне сведенные бровиРасправить невмочь,А часы так ленивы!Долго тянется ночь!
О, тоска! Словно темные горы,Что путь пресекли;Как далекий поток, —Бесконечный, шумящий вдали…
Едва Баоюй умолк, как все сразу закричали, выражая свое восхищение, а Сюэ Пань снова стал ворчать:
– Плохо, нет никакого ритма!
Баоюй, не обращая на него внимания, взял со стола грушу, вновь осушил чашку и произнес:
Обрушился дождь на раскрывшийся груши цветок,В глубинах дворца закрываются наглухо двери.
Итак, Баоюй выполнил весь застольный приказ. Настала очередь Фэн Цзыина, и тот произнес:
Что значит радость женщины?Ответ: при первых родах двух сынов родить.Что есть веселье женщины?Ответ: проникнув в сад, цикаду изловить.Скорбь женщины чем вызвана?Ответ: в беде грозящей мужа с сыном жаль.Чем объяснить ее печаль?Ответ: прическу сделать ветер помешал…
Затем Фэн Цзыин поднял кубок вина и запел:
Ты – притягательное диво,Ты – чувств обильных переливы,С тобою кто из колдуновСравниться может в чарах страстных?Будь хоть святой, – твоя душаНе станет теплой и прекрасной…Ты из всего, что я сказал,На веру не берешь ни слова,Так выйди к людям и спросиО том кого-нибудь другого, —Тогда узнаешь наконец,Чего не знала ты дотоле:Меня пронизывает боль,А ты не ощущаешь боли!
Окончив петь, Фэн Цзыин осушил кубок и произнес:
Над камышовой крышей лавкиПлывет луна при первых петухах.
Итак, Фэн Цзыин тоже выполнил застольный приказ. Настала очередь Юньэр, и она прочла:
Скорбь женщины чем вызвана?Ответ: тем, что опоры нет на склоне лет.
– Дитя мое! – вскричал Сюэ Пань. – Тебе это не грозит, пока жив я, Сюэ Пань!
– Не мешай, помолчи! – зашикали на него, и Юньэр продолжала:
В чем женщины печаль?Скажу в ответ:Бранится мать! Уймется или нет?
вернутьсяСлезы падают наземь… Как бобы, их роняю… – «Бобы» (или «красные бобы») – поэтический образ, символизирующий слезы разлученных.