— Вы, барышня, спросили бы у второго господина, не желает ли он еще что-нибудь передать барышне Сянъюнь, — попросила няня Сун, — а то ведь он потом скажет, что я забыла.
Сижэнь кивнула и обратилась к Цювэнь:
— Он все еще там, у третьей барышни?!
— Да, у нее, — ответила Цювэнь. — Они что-то там обсуждают, хотят создать какое-то поэтическое общество и сочинять стихи. Думаю, никаких поручений у второго господина не будет, так что можно ехать.
Няня Сун собрала вещи и отправилась переодеваться.
— Выйдешь через задние ворота сада, — напутствовала ее Сижэнь, — там тебя будет ждать мальчик-слуга с коляской.
О том, как няня Сун ездила к Ши Сянъюнь, рассказывать нет надобности.
Вскоре возвратился Баоюй. Он полюбовался бегонией, а затем рассказал Сижэнь о поэтическом обществе. Сижэнь в свою очередь ему сообщила, что послала няню Сун с подарками к Ши Сянъюнь.
— И как это мы о ней забыли! — всплеснул руками Баоюй. — То-то я чувствую, кого-то не хватает. Как хорошо, что ты напомнила, — надо пригласить Сянъюнь. Без нее в нашем обществе будет неинтересно.
— Ничего не получится! — заметила Сижэнь. — Ведь барышня Сянъюнь не может распоряжаться собой, не то что вы все. Ты пригласишь, а ее не отпустят из дома, она только расстроится.
— Попробуем, — стоял на своем Баоюй. — Я попрошу бабушку за ней послать.
В это время возвратилась няня Сун. Она передала Баоюю «благодарность за внимание», Сижэнь — «благодарность за труды» и сказала:
— Барышня справлялась, что делает второй господин, я ей ответила, что они с барышнями устроили какое-то общество и сочиняют стихи. Барышня Ши Сянъюнь очень огорчилась, что ее не позвали.
Баоюй тотчас же отправился к матушке Цзя и попросил послать за Сянъюнь.
— Сейчас уже поздно, — заметила матушка Цзя, — а утром непременно пошлю.
Баоюй опечаленный возвратился к себе.
На следующее утро он снова пошел к матушке Цзя, поторопить ее. Сянъюнь приехала лишь после полудня, тогда Баоюй наконец успокоился и подробно рассказал ей обо всем, что произошло после ее отъезда. Он хотел прочесть ей стихи, но Ли Вань запротестовала:
— Не надо читать, назови только рифмы. Сянъюнь опоздала, и ее следует оштрафовать — пусть напишет стихи. Сочинит хорошие, примем ее в общество, плохие — еще оштрафуем: пусть тогда устраивает для нас угощение.
— Это я должна оштрафовать вас за то, что забыли меня пригласить! — улыбнулась Сянъюнь. — Ладно, давайте рифмы! Талантами я не отличаюсь, но постараться могу. Я готова подметать для вас пол и воскуривать благовония, только примите меня в свое общество.
Слова Сянъюнь всем понравились, и они принялись укорять друг друга:
— И как это мы забыли ее пригласить!
Тут на Сянъюнь нашло вдохновение, единым духом она сочинила два стихотворения и переписала начисто, взяв первую попавшуюся под руку кисть.
— Вот вам мои стихи на заданные рифмы, — улыбнулась она. — Хорошо ли, плохо ли, не знаю, но приказание ваше я выполнила.
— Мы написали четыре стихотворения и думали, что тема исчерпана, — признались девушки, принимая листок со стихами. — А ты придумала сразу два! Неужели у тебя появились новые оригинальные мысли? Скорее всего ты повторила нас.
И они стали читать стихи.
Каждая строка прерывалась восхищенными возгласами, а когда чтение было окончено, все хором заявили:
— Эти стихи так же хороши, как воспетая в них бегония. Так что лучшего названия, чем «Бегония», не придумать.
— Вы говорили, что хотите меня оштрафовать. В таком случае позвольте мне завтра же собрать общество, — сказала Сянъюнь.
Все согласились, воскликнув:
— Прекрасно!
Затем перечли написанные накануне стихи и сделали замечания.
Вечером Баочай пригласила Сянъюнь к себе во двор Душистых трав. При свете лампы девушки обсуждали темы для будущих стихов, а также предстоящее угощение. Сянъюнь без умолку болтала, но все не по делу, и Баочай в конце концов ее прервала:
— Угощение — это не самое главное, оно скорее для забавы, но надо считаться с возможностями и в то же время стараться никого не обидеть. Нескольких связок монет, которые ты дома получаешь на месяц, тебе, разумеется, не хватает. И если ты все истратишь сейчас, твоя тетя рассердится. Да и все равно этих денег не хватит. Значит, придется тебе ехать домой или занимать у кого-нибудь здесь.
Выслушав все это, Сянъюнь заколебалась.
— У меня есть свой план, — продолжала между тем Баочай. — Приказчики из нашей лавки где-то достают замечательных крабов, недавно прислали мне несколько штук. У нас в доме все, начиная от старой госпожи и кончая слугами, любят крабов. Тут как-то тетушка говорила, что собирается пригласить старую госпожу в сад полюбоваться коричными цветами и отведать крабов, но, видно, что-то ей помешало. Ты пока ничего не говори о нашем обществе, просто пригласи всех на угощение. А когда старшие разойдутся, мы сможем сочинять стихи, сколько нам угодно. Я попрошу брата достать пару корзинок самых жирных и мясистых крабов, взять в лавке несколько кувшинов лучшего вина и два-три блюда фруктов. Видишь, как все просто!
Сянъюнь была растрогана добротой Баочай.
— Как хорошо ты придумала! — воскликнула она.
— Я говорю это от всей души, можешь не сомневаться, — с улыбкой сказала Баочай. — Только не думай, что я делаю это из снисхождения или отношусь к тебе свысока. Недаром же мы подружились! Если мой план тебе нравится, я распоряжусь, чтобы все было устроено.
— Милая сестра! — улыбнулась Сянъюнь. — Я понимаю твои добрые чувства, несмотря на то что глупа. Иначе не была бы достойна считаться человеком! Не относись я к тебе, как к родной сестре, неужели стала бы рассказывать о своей нелегкой жизни?
Баочай позвала служанку и приказала:
— Пойди к старшему господину Сюэ Паню, скажи, пусть достанет несколько корзин крупных крабов, каких нам недавно присылали, мы собираемся завтра после обеда пригласить бабушку и тетушку в сад полюбоваться коричными цветами. И предупреди, чтобы не подвел.
Служанка ушла. И больше мы о ней рассказывать не будем.
Затем Баочай обратилась к Сянъюнь:
— Темы для стихов не обязательно должны быть замысловатые. Вспомни: ни вычурности, ни трудных рифм у древних поэтов не встретишь. Если тема замысловатая, а рифмы трудные, вряд ли получатся хорошие стихи, скорее — жалкие и беспомощные. Конечно, надо избегать обыденных слов и примитивных выражений, однако гнаться за новыми и оригинальными тоже не стоит. Новой и оригинальной и вместе с тем ясной должна быть мысль, тогда ни слова, ни выражения не покажутся банальными. Впрочем, все это для нас не имеет никакого значения — наше дело прясть да вышивать, а в свободное время прочесть несколько страниц из книги, которая, как говорится, полезна для тела и души.
269
272