Борьба антагонистических классов, доведенная до узлового пункта, до перехода государственной власти из рук одного класса в руки другого, — такова сущность революции. Эта сущность в разное время и в разных местах может проявляться в формах, резко отличающихся друг от друга, но это еще ни о чем не говорит. Сущность революции может вообще обойтись без патетической и красочной формы, может иной раз, как в Польше, стать исторической действительностью буднично, как бы день за днем и тем не менее неподдельно и прочно.
Ну а вопрос о легендарном историческом выстреле «Авроры», вопрос о переломной дате — разве он совершенно несуществен? Особенно если речь идет не о дне-символе, не о предлоге для еще одного праздника, а о таком узле революционной ситуации, который фокусирует в себе все проблемы переворота, о таком моменте, когда «вчера было рано, а завтра будет поздно», подобно тому дню в 1917 году, когда Ленин писал: «Промедление в восстании смерти подобно!»
Мне думается, что наша нетипичная революция имеет такой, хотя тоже нетипичный, момент. И что этот момент имел место в польском 1944 году. Больше того, он отражает самое существенное содержание этого года. Однако это не день 21 июля 1944 года, ибо 22 июля судьба народной власти еще не могла быть окончательно предрешена. Это и не день 28 июня 1945 года, дата образования Временного правительства национального единства, что означало фактическую ликвидацию эмигрантского правительства в Лондоне, ибо, собственно говоря, тогда все в Польше было уже решено настолько, что можно было позволить себе открыть ворота перед «троянским конем» Миколайчика. Это, строго говоря, не какой-либо один определенный день. Скорее это месяц. Целый месяц. Тоже октябрь, но 1944 года. Серый, холодный и голодный месяц существования люблинской Польши, который не вписал в историю ни одной памятной даты. Часто его называют месяцем борьбы за армию, ибо объектом самого ожесточенного столкновения между демократией и реакцией, как тогда говорили, стала как раз создававшаяся армия народной Польши. Ради точности следует сказать, что октябрь 1944 года — это также месяц интенсивного, революционного осуществления аграрной реформы.
Польский октябрь 1944 года — это месяц без красных знамен и пламенных призывов. В этом месяце не штурмовали никаких дворцов, не свергали никаких правительств. Подсчитывали дырявые солдатские сапоги. Отмеривали жалкие, скудные морги бывшей помещичьей земли. Трудный месяц, в котором незаметно решались судьбы власти, судьбы революции и контрреволюции в Польше. Хотя нельзя не признать, что его самое существенное содержание не выливалось в виде многолюдных демонстраций на улицы городов. Оно было глубоко скрыто под слоем совершенно побочных лозунгов и дел, оно пробивалось в тысячах неожиданных переживаний и запутанных человеческих судеб.
На I съезде ППР 7 декабря 1945 года Владислав Гомулка говорил:
«История доказывает, что нет какого-либо универсального рецепта общественных преобразований, перехода нации от одного строя к другому. Нет также универсального средства, с помощью которого можно достичь социалистического строя. Одно неоспоримо: в классовом обществе происходит борьба классов»{201}.
В Польше борьба классов была не столь заметна, как где-либо, ибо она скрывалась под покровом войны с захватчиками. В Польше эта война не привела к поляризации, не свелась только к двум сторонам баррикады. Главные революционные силы вырастали в патриотической войне против захватчиков. Главные консервативные силы не отреклись от патриотической программы, не скатились до служения захватчикам, как во многих других странах Европы. Пожалуй, только в Польше возможен был парадоксальный случай с неким Н. С. из Кракова, заурядным агентом и осведомителем гестапо, получившим от немцев в награду за выдачу коммунистов и евреев магазин. Этот Н. С. одновременно был активным подпольщиком АК и отказался снабжать гестапо какой бы то ни было информацией об АК. Он был арестован, подвергнут пыткам, но никого не выдал и был отправлен в концентрационный лагерь…
Подспудно зрела не только революция. В подполье скрытно гола гражданская война. Действия в Боруве и Стефанувке, Жомбеце и других населенных пунктах, в которых от рук польской реакции гибли польские революционеры, известны, и смысл их ясен. Проще всего было бы сказать, что это НСЗ — польские фашисты, агентура немецкого фашизма… Однако подобный взгляд был бы, пожалуй, слишком уж прямолинеен и неточен. Руководители этих фашистов гибли в немецких лагерях, как, например, Ян Мосдорф, и не шли на службу к Гитлеру тогда, когда он был силен. Сотрудничество начиналось, когда уже вырисовывалось поражение Германии, а достигло расцвета — когда поражение было уже совсем близко. И потому разве не естественнее признать, что отличавшееся в межвоенные годы динамизмом и сохранившее силу в годы оккупации польское националистическое движение, начиная от Стронництва Народовего, через ОНР[21] — АБЦ и до Фаланги было движением подлинно польским, движением польских социально-реакционных элементов, фашиствующих, но, во всяком случае, не пронемецких. Свои цели, свою программу борьбы с польской революцией эти реакционные силы со звериной жестокостью реализовывали собственными силами, хотя время от времени пользовались как бы в порядке «заместительства» немецкими силами. Впрочем, разве некоторые особо «деликатные» акции ГК АК, которая в официальных заявлениях отмежевывалась от практики НСЗ, не напоминают в точности этой практики? Все организации польского подполья преследовали уголовных бандитов. Но приказ Бура о ликвидации бандитских групп заканчивался призывом ликвидировать руководителей и агитаторов. Что это за агитаторы в бандах грабителей? Правда, по приговорам судов АК за незаконные убийства, за репрессии в отношении членов СЛ были казнены несколько командиров разных спецгрупп и отрядов, перешедших в АК из НСЗ, из НОВ, а также из кадрового ЗВЗ. Но все же в 1943 и 1944 годах пули «лондонской» жандармерии независимо от того, из какого оружия они вылетали, безошибочно настигали именно тех членов и командиров АК или деятелей правящих партий, будь то из рядов прежней ППС, или СЛ, или демократических группировок, которые задумывались над социальным содержанием будущего освобожденной родины и поглядывали налево, в сторону ППР. Разве в Пулавском или Бельск-Подлясском, в Мехувском или Влощовском уездах старые крестьянки еще и сегодня не поговаривают о том, что больше людей умерло неизвестно от чего, чем пало в борьбе с немцами…
21
ONR — Obóz Narodowo-Radykalny — фашистская организация, создана в 1934 г. Вскоре была распущена и позже продолжала свою деятельность под названием «Фаланга», а также как группа журнала «ABC». — Прим. ред.