Когда милиция явилась на Шаболовку, к нему в квартиру, в чулане еще лежал труп его последней жертвы. Комаров выпрыгнул со второго этажа в сад и попытался скрыться, но уже на следующий день его изловили в селе Никольском у знакомой молочницы.
Всего Комаров-Петров убил более тридцати человек, чаще всего называют цифру 33, иногда 35. Газетчики окрестили его монстром, «зверем в образе человека». И это вполне соответствовало действительности: никакого раскаяния убийца не испытывал. На суде он посмеивался, хихикал. Описывая свои преступления, то, как он наносил жертвам смертельный удар, он шутил: «раз – и квас!». На вопрос, жалеет ли он убитых, резонно ответил: «Жалеть можно до убийства, а чего жалеть после?».
Причину убийств он объяснил так: «Жена моя любила сладко кушать, а я – горько пить. Лошадь меня кормила, а выпить не наливала». Он заявил на следствии, что если бы ему еще человек 60 привалило, он бы всех убил. Он не ощущал никакой вины: вон, на войне честных людей убивают, а он выбирал спекулянтов. А еще убийца признался, что не любил людей. Уничтожать их ему было приятно.
Когда убийца показывал на месте, где зарыл трупы, собралась толпа, чуть было не растерзавшая «человека-зверя». Но сам Комаров не испытывал ни страха, ни смущения. Напротив, узнав, что в Москве о нем пишут газеты, похвастался: «Я теперь героем стал!». Впрочем, консилиум из трех психиатров счел его вовсе не героем, а импульсивным психопатом с ярко выраженной алкогольной дегенерацией личности. Петров был признан вменяемым. В июне 1923 года судприговорил Василия Комарова и его жену Софью к высшей мере наказания – расстрелу. Судебные психиатры, в частности Е.К. Краснушкин, пытались выгородить Софью, оправдать ее действия тем, что она смертельно боялась мужа, регулярно ее избивавшего, но суд их мнение не учел.
Известная поэтесса, переводчица и криминолог, ставшая членом кабинета по изучению личности преступника, Сусанна Укше так резюмировала жизнь убийцы: «Тяжелое детство в нуждающейся, обремененной детьми семье рабочего-алкоголика, с 12 лет мыканье по чужим людям, неудачная семейная жизнь, пьянство и бродяжничество, частая перемена служб и профессий, кража, тюрьма, смерть жены, мобилизация, бедственное положение беженцев, война, кровавое дело в Москве и кровавый конец».
Александр Лабуткин – «однорукий убийца»
Александр Алексеевич Лабуткин с 1933 по 1935 год застрелил 15 человек в лесном массиве на окраине ленинградского района Ржевка-Пороховые. Не то что мотивы, даже мотивировки этих убийств установить не удалось, но так как Лабуткин всегда забирал у жертв какие-нибудь мелочи, его принято причислять к меркантильным убийцам.
Александр Лабуткин родился в 1910 году в Санкт-Петербурге в рабочей семьей. В конце 1920-х годов устроился работать на оружейный завод пристрельщиком наганов. Стрелял он метко, снайперски, одинаково хорошо и с левой, и с правой руки.
Он женился на симпатичной девушке по имени Мария, завел детей.
Семья Лабуткиных считалась зажиточной, а сам Лабуткин любил одеваться модно и броско: носил щеголеватый пиджак и широкополую шляпу. При этом за ним наблюдались странности: он иногда воровал по мелочи, хотя в деньгах не нуждался, а порой предавался странным фантазиям – как что-то подожжет, как в этом пожаре погибнут люди…
Но мечты оставались мечтами, пока Лабуткина вместе с другими рабочими не отправили выкорчевывать пни на каком-то земельном участке, отведенном под огороды. Пни предполагалось взрывать.
Что-то пошло не так, и взрывом Лабуткину оторвало кисть правой руки. В связи с этим работать пристрельщиком он более не мог. Его уволили, назначив, впрочем, пенсию. Да и без работы Александр не остался – устроился на Охтинский комбинат, обслуживать трубопровод. К тому же семья Лабуткиных держала домашнюю скотину и птиц.
Но по своей прежней работе Александр очень скучал – любил он стрелять. Лабуткин нашел выход – он обратился к бывшему коллеге, пожилому слесарю, и тот изготовил ему револьвер на заказ. Вместо пуль оружейник использовал шарики от подшипников. Первые пару месяцев Лабуткин просто тренировался: уходил в Пундоловский лес[1], расположенный за Пороховыми заводами на окраине Ржевка-Пороховые, и с левой руки стрелял там по банкам, восстанавливая былые навыки.