Итак, действительное движение в сторону законодательного обеспечения решения проблемы военнопленных началось с точки, при которой взаимообмен военнопленными и выкуп взятых в плен (прежде всего офицеров) производились по устной договоренности, а содержание военнопленных на вражеской территории регулировалось не зафиксированными в письменной форме общечеловеческими исторически текучими нравственными нормами. Только к XIX веку при окончании боевых действий между армиями европейских государств стали заключаться в письменной правовой форме в специальной части мирных договоров временные соглашения по взятым в плен.
По мере расширения участников вооруженных конфликтов, в результате которых в плену оказывались уже сотни тысяч солдат и офицеров, мировое сообщество вынуждено решать данную проблему на основании международных правовых норм. В 1864 году была подписана Женевская конвенция. В ней впервые на мировом межгосударственном уровне была сформулирована развернутая, хотя и неполная, система правовых норм и положений, регулировавших действия стран при комплексном решении проблемы пленных и впервые был определен юридический статус военнопленных.
В ХХ веке сложилась качественно иная ситуация. Войны приобрели мировой характер, и количество взятых в плен измерялось в миллионах. Их численность стала сопоставимой с численностью населения многих государств. Например, в результате военных действий Первой мировой войны только русских пленных было 2 млн 600 тысяч человек, из которых около 200 тысяч погибли на чужбине. Доля погибших в плену военнослужащих держав Антанты равнялась девяти процентам. Таких масштабов история войны и военного плена не знала.
В условиях глобализации проблемы жизни и смерти в плену, вопросы обеспечения хотя бы элементарной жизнедеятельности плененного человека уже нельзя было не контролировать и не регулировать на международном уровне, нельзя было по традиции отдавать только на милость, «гуманность» победителя. Да и в ее правовом обеспечении теперь были крайне заинтересованы не только про игравшие войну, но и победившие. Им приходилось возвращать к полноценной жизни огромные массы людей. Поэтому и они осознали, что нужны нормативно-правовые документы, которые сдерживали бы рост до губительных размеров отрицательных результатов плена. И они осознали, что требования этих документов должны неукоснительно выполняться всеми воюющими сторонами.
Уже в начале ХХ века, по историческим меркам накануне Первой мировой войны, появился международный правовой документ «Конвенция О законах и обычаях сухопутной войны 5 (18) октября 1907 г.» (Гаагская конвенция), которая существенно уточнила и расширила многие положения Женевской конвенции 1864 года. В этом правовом международном документе в приложении к Конвенции в Отделе I была специально выделена особая Глава II «О военнопленных», состоявшая из 17 статей, определявших права и обязанности государства и военнопленных.
Данный международно-правовой документ юридически четко определял, кто несет ответственность за судьбу военнопленных, кто призван решать эту проблему. Это государство в лице одного из своих высших органов исполнительной власти — правительства. Не вооруженные силы, не ополченцы, не местные органы власти, не частные институты, не общественные и благотворительные организации, а именно государство. С момента плена человек должен находиться под защитой государства, которое обязано пресекать произвол по отношению к нему со стороны захвативших его воинских формирований и их военачальников, а также частных лиц, местных властей и толпы. Государство обязано соблюдать права военнопленного, круг которых был определен в этом документе. Причем оно обязано решать все вопросы жизнедеятельности военнопленных на принципах «человеколюбия».
Таким образом, Гаагская конвенция 1907 года стала тем документом, в котором довольно четко и широко зафиксированы права и обязанности военнопленного и государства, удерживающего его в плену. Содержащиеся здесь правовые нормы и положения охватывают почти все стороны жизнедеятельности плененного человека. Впервые он действительно рассматривается как социальное существо, достойное человеческого существования. Впервые государство, подписавшее этот документ, брало на себя обязательства по обеспечению законных прав не своих граждан, а людей, которые воевали против него.
При этом необходимо особо подчеркнуть следующее обстоятельство: международное право в этой области шло впереди внутригосударственного национального законодательства. Таких или подобных документов, с развернутой системой взаимных прав и обязанностей двух субъектов взаимодействия, не было ни в одном государстве.
Более того, в национальных законодательствах не было подобных нормативно-правовых документов, регулировавших отношения государства со своими гражданами, плененными враждебным государством. Ни одно государство еще не осознавало тогда в полной мере необходимость всесторонней правовой защиты в национальном законодательстве этих жертв войны, законодательного обеспечения их полноценного возвращения к активной послевоенной жизни.
Однако в связи с вышеподчеркнутым необходимо сделать некоторое историческое уточнение. Помимо этой конвенции были и другие, принятые конференциями в Гааге в 1899 и 1907 годах[35]. В работе этих двух конференций участвовали представители соответственно 27 и 44 государств. Они рассмотрели и приняли правовые документы по следующим темам: регламентация правил ведения войны, законы и обычаи войны, мирное разрешение международных конфликтов, нейтралитет, защита мирных жителей, режим военнопленных, участь раненых и больных и т. д.
Большинство из этих конвенций являлись лишь общим фоном решения проблемы военнопленных, многие утратили свою силу, поскольку их положения затем были развиты в Женевских конвенциях 1929 и 1949 годов.
Итак, в первом десятилетии ХХ века мировое сообщество выработало международное законодательство, которое призвано было регулировать действия государств и их правительств в случае начала вооруженного противостояния конфликтующих сторон, в ходе проведения враждующими армиями боевых операций и по окончании вооруженной борьбы. Уже через семь лет представилась возможность проверить конвенции на их соответствие общественной практике. В частности: насколько были юридически чистыми и непротиворечивыми, полными и ясными разработанные правовые положения и нормы, в какой степени, в каком объеме их можно было выполнить при ведении военных действий, насколько эффективным был механизм морального побуждения и принуждения воюющих государств (в том числе информационный и иной контроль, экономические и иные санкции), подталкивающий их к реализации международных документов.
35
Три Гаагские конвенции 1899 года: «О мирном решении международных столкновений», «О законах и обычаях сухопутной войны», «О применении к морской войне начал Женевской конвенции 1864 о раненых и больных» и в 1907 году 13 конвенций: 1) «О мирном решении международных столкновений»; 2) «Об ограничении случаев обращения к силе для взыскания по договорным долговым обязательствам»; 3) «Об открытии военных действий»; 4) «О законах и обычаях сухопутной войны»; 5) «О правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в сухопутной войне»; 6) «О положении неприятельских торговых судов при открытии военных действий»; 7) «Об обращении торговых судов в военные»; 8) «Об установке автоматических контактных подводных мин»; 9) «О бомбардировке морскими силами во время войны»; 10) «О применении к морской войне начал Женевской конвенции 1864 о раненых и больных»; 11) «О некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне»; 12) «Об учреждении международного призового суда» (эта конвенция в силу не вступила); 13) «О правах и обязанностях нейтральных держав в морской войне». 1-я, 4-я и 10-я конвенции, дополняя Гаагские конвенции 1899 года, носили одинаковые с ними названия.