На нашем, более узком участке идеологической борьбы, но тесно связанном с другими участками, мы старались последовать примеру авторов последней книги этой серии – Μ. Бур (ГДР) и Штайгервальд (ФРГ) «Отречение от прогресса, истории, познания и истины» [Бур, Штайгервальд, 1981], – стараясь по возможности отграничить идеологическое от методологического, собственно социологического, гносеологического. При этом учитывалось диалектическое единство всех этих аспектов марксистско-ленинской мысли.
Что же касается термина «языковой плюрализм», который иногда употребляют и советские авторы, то американские социолингвисты применительно к США предпочитают говорить не о языковом плюрализме в США, а о «языковой лояльности». Последний термин, видимо, введен для того, чтобы не давать повода для обвинения в идеологии и политике «языкового монизма». На самом деле основой государственной языковой политики США является именно языковой монизм (имеется в виду английский язык).
В США под видом политики языковой лояльности осуществляется языковая политика, в основе которой лежит буржуазная идеология. Это политика исключительной поддержки развития и употребления английского языка во всех сферах государственной, социальной жизни. Для США характерно отсутствие какой-либо государственной заботы об автономии национальных меньшинств, о развитии их языков и культур, об ассигновании государственных средств для создания школ, высших учебных заведений с обучением на родных языках, периодической печати, культурных учреждений на многочисленных языках представителей даже крупных народов. Так, по данным американской печати за 1972 г. в США проживало 5.420 тыс. североамериканцев французского происхождения. Из них 2.922 тыс. подверглись языковой ассимиляции; 25.543 тыс. североамериканцев немецкого происхождения, из которых 19.449 тыс. утратили родной язык; 8.764 тыс. североамериканцев итальянского происхождения, из них 4.620 тыс. перешли на английский язык, утратив исконный язык; 5.105 тыс. североамериканцев польского происхождения, из них 2.667 тыс. подверглись языковой ассимиляции и т.д.[18]
Приведенные факты показывают, что в США этническая, языковая и культурная ассимиляция происходит в невиданных масштабах. Ничего подобного не может происходить в условиях осуществления ленинской национально-языковой политики и существования своей национальной государственности, автономии у народов СССР.
Одним из новых приемов идеологического воздействия на язык является так называемая «вестернизация».
Концепция «вестернизации» преследует цель принятия практических мер самими представителями развивающихся стран для сближения местных национальных языков с западными языками, т.е. языками бывших колониальных держав. По существу она представляет собой отражение идеологии европоцентризма, попыток «европеизации» культур и языков народов развивающихся стран. Апологеты буржуазной идеологии видят в этом один из способов усиления своего влияния на развивающиеся страны. Таким образом, не ставится задача развития и обогащения языков народов развивающихся стран за счет заимствований, как не ставится и задача расширения общественных функций этих языков для удовлетворения жизненных потребностей их носителей.
Нельзя не согласиться с А.Д. Швейцером, который видит в «вестернизации» далеко идущие цели: изменение письменности, перестройку традиционных форм вежливости, развитие лексической системы в направлении использования единиц словаря, взаимопроводимых по отношению к западным языкам [Швейцер, 1976].
Рассматриваемая концепция полна теоретических, идеологических и практических противоречий. С теоретической точки зрения неясно, о каком сближении языков развивающихся стран с западными языками идет речь. Неясно, какие практические меры должны быть осуществлены для решения этой задачи. Теоретически невозможно сблизить фонологические, морфологические, синтаксические системы первых и вторых, а также основной словарный фонд тех и других языков. Речь может идти только о создании терминологических систем по западным образцам для развития и расширения общественных функций языков народов развивающихся стран. Но идеологические основы концепции «вестернизации» отвергают задачу функционального и внутриструктурного развития местных языков в таких масштабах. Советский опыт языкового строительства и развития национальных языков доказывает, что концепция «вестернизации», если стремиться последовательно проводить ее в жизнь, может привести к разрушению национальной специфики языков, к процессам, сходным в определенном смысле с процессами пиджинизации и креолизации.
18