Тактике и приемам партизанской войны пришлось учиться фактически с нуля. И не только боевой опыт приобретался подчас высокой ценой, но и навыки выживания.«Одним из тактических приемов партизан была тщательная маскировка: если враг не будет знать их точного местонахождения, сплошного окружения не получится. Строго соблюдалась тишина: запрещалось работать топором, громко разговаривать, петь, выходить днём на открытые места, разжигать костры. В сторону опушек выдвигались партизанские заставы. Важную роль играла разведка. С помощью подпольщиков… изучали расположение вражеских частей в районе предстоящих операций. Разведке приходилось особенно тяжело: постоянный риск, изнурительные переходы. И даже у костра потом нельзя было отогреться: по запаху дыма от одежды враги научились распознавать людей «из леса». …Народные мстители научились в совершенстве использовать пересечённую местность; за каждым деревом, каждой скалой захватчиков подстерегала смерть. Много значило в здешних лесах и искусство маневра: не допустить окружения, скрытно перейти в другие леса, дезориентировать противника, а потом вернуться на прежние базы»[255].
Бывший начальник штаба отряда А. М. Горюнов вспоминал, что «…в партизанском лагере было больше шалашей и палаток, чем землянок. Шалаши строили быстро: ставили «костром» жерди, накрывали их листьями, вход завешивали плащ-палаткой. На «капитальное строительство» часто не хватало времени, да и смысла в нём не было: завтра, может быть, придётся сниматься в уходить в другие места. Иногда, даже в морозы, доводилось ночевать и так: расчищали снег, разводили костёр, а потом, убрав угли, ложились на согревшуюся землю…»[256].
«Попутно люди учатся ходить в горах, ориентироваться в лесу, наблюдать. В тяжелых зимних условиях очень важно научить людей ориентироваться, когда дороги и тропки заносит снегом. Ориентироваться по солнцу, по звездам, по коре дерева, по веткам деревьев, по расположению камней и скал. Важно, чтобы как можно скорее люди узнали лес и меньше прибегали к проводникам. А сами ходили…», – отметил в своих дневниковых записях И.Г. Генов в начале ноября 1941 года[257].
Движение сопротивления в Крыму
Исследователи еще c 1950-х гг. делят историю партизанского движения Крыма на три периода: первый – c ноября 1941 г. по октябрь 1942 г. В этот период партизанские формирования Крыма прошли становление и оказывали активную помощь осажденному Севастополю и советским войскам, освободившим Керченский полуостров; второй период – октябрь 1942 г. – июль 1943 г. – это период действий в глубоком тылу противника и сокращения партизанского движения численно и организационно; третий период – июль 1943 г. – апрель 1944 гг. – новый подъем партизанского движения, рост партизанских структур и численности, боевой и пропагандистской деятельности, оказавшее значительный вклад в освобождение Крыма.[258] В данном очерке большее внимание уделено малоизвестным эпизодам подпольно-партизанской борьбы, ход же боевой деятельности в целом отражен в существующей литературе.
1941 год
Организационный этап. В отличие от приграничных республик и областей западной части CCCP, подвергшихся внезапному нападению, боевые действия непосредственно в Крыму начались только в конце октября 1941 г., благодаря чему партийные, советские органы и НКВД Крымской АCCP имели более четырех месяцев для оценки своих возможностей, быстро меняющейся обстановки, ознакомления с появившимся опытом партизанской борьбы, определения предстоящих задач, создания инфраструктуры партизанского движения и подполья, отбора и подготовки надежных кадров для них. Хотя были довольно серьезные просчеты в организационном плане[259], в отличие от многих партизанских районов CCCP, в Крыму достаточно быстро развернулась масштабная партизанская война. О её размахе лучше всего свидетельствовал командующий немецко-румынскими силами фельдмаршал Э. фон Манштейн, писавший об опасности cо стороны партизан: «Партизаны стали реальной угрозой с того момента, когда мы захватили Крым (в октябре – ноябре 1941 года). Не может быть сомнения, что в Крыму существовала весьма разветвлённая партизанская организация, которая создавалась долгое время. Тридцать истребительных батальонов… представляли собой лишь часть этой организации. Основная масса партизан находилась в горах Яйла. Там, вероятно, c самого начала было много тысяч партизан… Партизаны пытались контролировать наши главные коммуникации. Они нападали на мелкие подразделения или одиночные машины, и ночью одиночная машина не смела показаться на дороге. Даже днём партизаны нападали на мелкие подразделения и одиночные машины. В конце концов, нам пришлось создать целую систему своеобразных конвоев»[260].
255
Лезина И. Н., Коломийченко Ю. Ф. По местам боев крымских партизан: Лесными тропами от Белогорска до Планерского. Путеводитель. Симферополь: Таврия, 1985. С. 47–48.
258
Впервые такая периодизация использовалась в Отчете Крымского штаба партизанского движения о боевой и политической деятельности отрядов и соединений за период с ноября 1941 по апрель 1944 года и хранящимся в ГАРК. (ГАРК. Ф.П-151. Оп.1. Д.23, л.2-12) В дальнейшем ее придерживались Е.Шамко, И.Кондранов, Н.Луговой и другие исследователи партизанской войны в Крыму. С точки зрения методологии такая периодизация наиболее оптимальна.