Особое внимание уделялось отбору и подготовке проводников и связных, особенно тех, кто должен обеспечивать связь с вышестоящими штабами. Вообще организационной работы было очень много. При этом сложности были даже у ведущих организаторов всего движения. Генов записал: «Черт знает, что делается, мне поручена такая большая работа, я должен все время быть в лесу, на месте, должен указывать людям где закладывать базы, где ставить лагеря, и как все это делать. И вот, я до сих пор не имею транспорта, машины. Несмотря на мои просьбы, мне обещают, но не дают. И вот я должен ехать не тогда, когда и куда мне нужно, а тогда, когда Кадыев соблаговолит мне дать свою машину. Вместо того, чтобы вчера приехать, я только смогу приехать в Карасубазар, и то приехал на случайной машине. И это во время, когда в городе в каждом учреждении по несколько машин. Но… начальство и «герои» мирного времени держат их на всяких случай для себя… Итак, обязанности большие, а прав и полномочий никаких. Вот и работай…»[285].
Но это было только частным решением общих проблем. Основным недостатком, снизившим интенсивность последующего развития сопротивления оккупантам, было отсутствие в течение всего подготовительного периода практических органов управления – штаба партизанского движения и штабов партизанских районов, с организацией которых должна была начаться работа по созданию условий для ведения «малой войны». Недопонимание обкомом ВКП(б) роли и значения штабов не позволило в относительно спокойной тыловой обстановке (июнь – октябрь 1941 г.) организовать специальную партизанскую подготовку командного, основного личного состава отрядов и районов, разработать задачи и варианты боевых действий в зависимости от предполагаемой и складывавшейся обстановки, а также наладить действенный контроль за созданием базовых лагерей, закладкой в хранилища продовольствия и средств МТО и выходом с 28 октября партизанских отрядов на свои участки боевого предназначения. Заканчивался четвертый месяц войны, однако из-за продолжающегося непрофессионального подхода к организации «всенародного сопротивления врагу» со стороны руководителей ОК ВКП(б), НКВД Крымской АССР и недооценки ими растущей угрозы оккупации полуострова Штаб партизанского движения Крыма по-прежнему не создавался, что серьезно мешало завершению работ по созданию партизанской инфраструктуры и специального обучения личного состава отрядов. Из-за отсутствия специалистов, знакомых с основами современной партизанской войны и диверсионной работы, не были организованы хотя бы краткосрочные курсы по подготовке командиров отрядов и начальников партизанских районов к единому пониманию методики и способов выполнения боевых задач, да и сами конкретные боевые задачи так и не были сформулированы[286].
26 октября 1941 г. в Симферополе состоялось последнее большое совещание всех руководителей партизанских районов и Штаба главного руководства, наконец-то утвержденного постановлением бюро Крымского ОК ВКП(б) от 23.10.1941 г., согласно которому командиром партизанских отрядов Крыма стал А.В. Мокроусов, комиссаром – С.В. Мартынов, начальником штаба – И.Г. Сметанин. Этим решением председателю СНК Крымской АССР М. Ибраимову было предписано выделить два миллиона рублей на нужды партизанского движения[287].
В этот же день всем, еще пока неофициальным начальникам партизанских районов было доведено штатное расписание их штабов, которые должны были состоять из восьми человек: начальника и комиссара района, начальника штаба, начальников разведки и медицинской службы, казначея, повара и радиста. И.Г. Генов перед совещанием записал в своем дневнике: «Если бы центральный штаб, а также штабы районов и отрядов были созданы хотя бы месяц назад, можно было бы сделать значительно больше, чем сделано до сих пор…»[288].
В своих неопубликованных дневниковых записях Генов был еще откровеннее: «2 ноября. Более двух месяцев я занимался подготовкой организации партизанских рядов, закладки баз, формирования отрядов. И за это время никто ни разу из обкома со мной не говорил. И что я делаю, как я делаю, это, видимо, никого не интересует.