Чехословацкий корпус, сформированный из военнопленных австро-венгерской армии еще царским правительством, был подчинен французскому командованию и направлялся на Западный европейский фронт через Дальний Восток. В результате подстрекательных действий Антанты и провокационного указания Троцкого чехословаки подняли антибольшевистское восстание. 25 мая начались вооруженные стычки с красногвардейцами.
Об этих боях писал в книге «Через три войны» И.В. Тюленев: «В конце мая наш Сызранский красногвардейский отряд получил приказание разоружить эшелоны с восставшими частями чехословацкого корпуса, стоявшие на станции Сызрань. На предложение сдать оружие мятежники ответили ружейно-пулеметным огнем, а затем перешли в наступление. Силы были неравные. Мы вынуждены были оставить Сызрань и отходить в направлении Сенгилее»[18].
Вскоре чехословаками были захвачены крупные города на всем протяжении Транссибирской железной дороги от Челябинска до Владивостока. На их стороне выступили и десантные отряды «союзников», высаженные с военных судов, давно стоявших на рейде. Всего силы интервентов в Сибири и на Дальнем Востоке насчитывали более 60 тысяч японских, 9 тысяч американских, 1500 английских, 1500 итальянских, 1100 французских и 60 тысяч чехословацких солдат и офицеров. Кроме того, сюда забрались китайские, румынские, эстонские, финские и польские воинские части.
Всего в интервенции против России участвовали войска 15 стран, насчитывавшие более 300 тысяч штыков. Бывшие противники (Германия, Австро-Венгрия, Османская империя), бывшие союзники (Британия, Франция, США, Румыния), британские доминионы (Канада, Австралия, Индия) и множество примкнувших в надежде поживиться в тяжелые для России годы (Италия, Греция, Япония). Кроме них свои претензии на русские земли предъявили бывшие российские окраины, получившие самостоятельность в результате революции (Польша, Эстония, Латвия и Финляндия).
На окраинах от Белого моря до Памира провозгласили независимость множество «угнетенных» наций со своими «народными армиями».
Пользуясь моментом, пожелали отделиться атаманы казачьих войск Дона, Кубани, Урала и Сибири.
На юге начала собираться Добровольческая армия из генералов и офицеров, не признавших власть большевиков. Хотя поначалу она не представляла серьезной военной силы. У генерала Краснова читаем: «К вечеру пришедшие из Новочеркасска люди принесли страшные известия. Атаман Каледин застрелился. […] Он просил помощи для Дона у Добровольческой Армии. Корнилов ответил, что он держаться дальше в Ростове не может и что, если Дон хочет спасаться, он должен дать ему казаков. Приказали генералу Богаевскому дать все, что он может, на помощь Корнилову. У Богаевского нашлось всего восемь казаков. Алексеев и Корнилов решили идти на восток, там искать счастья и спасать офицеров для будущей Русской армии»[19].
Со временем при помощи «заинтересованных иностранных государств» Добровольческая, Донская, Кубанская и другие белые армии собрали в общей сложности 300 тысяч штыков.
Параллельно с организованными военными силами сколачивались десятки отрядов повстанческих формирований и просто разбойничьих банд, вступивших на путь борьбы за «свободу» народа. Повылезало вообще все, что старалось не выпячиваться при крепкой власти. Они были везде. По всей необъятной России.
Чтобы противостоять столь многочисленным антибольшевистским и антироссийским силам, нужна была не менее многочисленная армия. Однако призыв добровольцев в Красную армию собрал всего 120 тысяч бойцов. Как в песне:
Пришлось отказаться от принципа привлечения в армию сознательных добровольцев и переходить к традиционному виду набора с помощью мобилизации. Декретом от 29 июля все военнообязанное население страны в возрасте от 18 до 40 лет было взято на учет и установлена военно-конская повинность.
«Формирование регулярной армии в Советской республике оказалось делом чрезвычайно трудным по своей новизне, – писал генерал А.А. Самойло. – Оно сильно тормозилось, кроме того, выступлением против начинаний В.И. Ленина “военной оппозиции”, защищавшей партизанщину, боровшейся против использования столь нужных для армии военных специалистов и насаждения в армии крепкой революционной дисциплины».