Гутван…
Благодаря этому иуде майор оказался в полной заднице.
Из-за него того и гляди отправишься протирать штаны в архиве в какой-нибудь тьмутаракани.
Если только не заткнуть болтуну рот. Раз и навсегда – за подмоченную дружбу, запятнанное доверие ad vitam aeternam.
Сделать это – или самому пойти на дно…
– На что-то сердитесь, командир? – В кабинете появилась Одиль.
– Да нет… Думаю над делом Йозевича.
– Лучше бы сосредоточились на раввине.
– Этим и занят, девочка: взять убийцу серба и значит взять раввина.
– Да услышит вас Бог, начало пока не очень.
Каршоз открыл нижний ящик стола. За папками с делами была схоронена бутылка виски. Отвинтил пробку, взял два стаканчика, плеснул скотча, один протянул Одиль.
– Поверь, лейтенант, мы повяжем его без помощи отца небесного.
Глава 34
Покидая мадам Марсо, Антония ощущала тошноту.
Груз на совести.
Выходит, Вайнштейн потерял дочь в сгоревшем клубе…
Она ожидала чего угодно, но не подобного поворота. Еврей казался уже не таким отпетым мерзавцем – с минуты, как она уехала из квартала Фурвьер. Он страдал, знал, каково это – лишиться близкого человека. Пусть мучения и не обратили в ангела, все же они сделали его более человечным. Антония сочувствовала Вайнштейну. Не прощая во всем остальном. Лишь один горький балл в его пользу, не меняющий оценку «ноль» за поведение.
«Не зашла ли я слишком далеко? И слишком поспешно? Нет, дорогой мой Жак – я даже припоздала с генеральной уборкой улиц. Да и времени отделять зерна от плевел у меня не осталось. Не настаивай, прошу».
Двигаясь в плотном потоке, Антония выглядывала, где бы припарковаться. Несбыточная надежда. Свободное место для стоянки в Лионе в четверг после обеда без применения волшебной палочки равнозначно выигрышу в лотерею. Редкая удача в людном квартале. Улица Эдуара Эррио: магазины, кинотеатры, рестораны, борющиеся за место на тротуаре. Участок от площади Белькур до Оперного театра сравним с улицей Ла Рамбла в Барселоне [38].
Лавочка Аарона Крейша располагалась на набережной. Рукой подать до толпы гуляющих. Антония проезжала мимо нее уже в третий раз.
«Не действуй на нервы, Жак, остановить машину не могу! И не читай мораль, знаешь ведь, кто таков Вайнштейн! Согласна, слова Люси говорят в его пользу. Еще больше в пользу нее самой. После того, что эта женщина пережила, она заслуживает покой».
Место все не находилось. Арсан сделала последнюю попытку – еще один круг по кварталу. После – баста, отправится на паркинг.
«Конечно-конечно, дорогой, Вайнштейн может быть мстителем. Или заказчиком убийства. Бывшая жена сказала, что в зале суда он не появился ни разу, оставался в тени все время процесса. Бонелли, как и другие, не знал, кто был отцом Рашель. Никто не сопоставил фамилии. Неужели Даниэль Вайнштейн ждал десять лет, чтобы отомстить в память о дочери? Возможно. И очень изобретательно: кто бы связал трагедию «421» и мотив убийств через столько времени?»
Антония зашла на последний поворот, потеряв надежду увидеть, как освобождает пятачок какой-нибудь автомобиль.
«Да, соглашусь с твоей точкой зрения: если Еврей сделал часть работы по дому, он заслуживает признательности и галантного обхождения. Но между ним и мной стоит Влада. Помнишь, девочка, хотевшая свидетельствовать против него? Та, с которой содрали кожу, будто с кролика – по его приказу. За смерть которой я поклялась отомстить. И не отступлю. С другой стороны, из уважения к мадам Марсо и в память о Рашель я должна спасти его шкуру. Чертовски трудная дилемма. Ладно, договорились, Жак, постараюсь, чтобы Вайнштейн остался в живых… в тюремной камере до конца своих дней. По рукам?»
Пришлось уверовать, что муж согласился: стоило Антонии задать вопрос, как освободилось местечко.
Сигнал поворотника, брешь между машинами, быстрый маневр – комиссар успела втиснуться, прежде чем следующий желающий начал сигналить. Выбралась из «Клио», сунула карту в парковочный автомат, кинула чек за лобовое стекло – внутренняя дисциплина не позволяла Антонии увиливать от гражданских обязанностей – и побежала к заведению Крейша.
«Праздничные вечера» – так оно звалось.
Хаос внутри – так оно выглядело.
Онемевшая от изумления – так застыла Арсан.
Аарон Крейш не только продавал приколы типа стриженой щетины для подсыпания в постель, но и сдавал напрокат маскарадные костюмы. В неописуемом беспорядке свисали платья принцесс и форма пожарных, фраки и римские тоги. Поодаль прилавок ломился под треуголками, складными цилиндрами и митрами. Прямо на полу коробки, набитые аксессуарами – копии автоматов вперемешку с палицами. Алебарда и епископский посох, прислоненные к стене, парики и накладные бороды, завалившие полки в веселом беспорядке.
И хозяин посреди неразберихи, несущий увесистый сверток на плече, точно ярмарочный силач. Приземистый, поседевший под грузом лет, но еще крепкий.
Но особенно Антонию потряс нос. Невыразимых очертаний, что-то среднее между украшениями Сирано и Рике-Хохолка. Внушительные крылья рельефно выгнуты чуть не до скул, заостренный крючковатый конец указующе направлен в грудную клетку. Ни дать ни взять носовая часть корабля.
«Сомнения излишни – передо мной жук-носорог, сильнейшее насекомое в мире. Он способен перенести груз, в восемьсот пятьдесят раз превышающий собственный вес. В пересчете на человеческие мерки шестьдесят пять тонн. Шнобель вроде рога и физическая мощь – облик Крейша заслуживает такого сравнения».
Жук-носорог положил тюк, утер лоб и двинулся к той, кого принял за клиентку.
– Здравствуйте, мадам, добро пожаловать в мир радости и шуток. Чего изволите? Костюм? Забавный сюрприз – повеселить друзей? У меня точно найдется то, что вы ищете.
Комиссар охладила его пыл, показав удостоверение.
– Комиссар Арсан. Ваш адрес дала мадам Марсо.
– Да-да… Знаю, она звонила…
По словам светлячка Крейш страдал нервным расстройством. Действительность превосходила ожидания: жук-носорог выглядел настоящим фанатиком.
– Так вы пришли по поводу клуба «421», обители дьявола?
– Да, и хотела бы…
Объяснить, чего хотела бы, Антония не успела.
– Черт побери, комиссар! Я испил чашу страдания до дна! Но в газетах пишут, что кара настигла наконец виновных. Аллилуйя! Предсказал пророк Исайя грешникам: «В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана и убьет чудовище морское».
Беседа пошла не тем путем, Антония попыталась вернуть ее в нужное русло:
– Речь идет об убийствах, мсье Крейш, я должна…
– Нет, комиссар, это не убийства – всего лишь справедливое возмездие. Сказано во Второзаконии: «Кто убьет животное, тот должен возместить ущерб, а того, кто убьет человека, следует предать смерти».
Удар кулаком по подушке-пердушке подтвердил речь хозяина лавки.
– Никакого прощения, велит нам Всевышний: «Если кто поранил ближнего своего, должно той же мерой отплатить! Око за око, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу».
[38] Ла Рамбла – пешеходная улица в центре Барселоны протяженностью 1, 2 км. Ла Рамбла фактически состоит из 5 отдельных бульваров, переходящих друг в друга: Рамбла Каналетес, Рамбла Учения, Рамбла Цветов, Рамбла Капуцинов и Рамбла св. Моники. Здесь каждый день царит необыкновенная атмосфера, а Ла Рамбла давно превратилась в своеобразное шоу, демонстрирующее каталонцев во всей красе.